Курильские острова в период «оттепели» (1953-1964 годы)

20.1. Экономическое и культурное развитие Курильских островов в середине 50-х - первой половине 60-х годов.

В рассматриваемыйпериод ведущую роль в экономике Курильских островов по-прежнему играла рыбная промышленность. Как уже говорилось, в начале 50-х годов в прибрежной зоне Охотского моря резко сократились запасы сельди. В конце 50-х годов почти перестала подходить к северным Курильским островам нагульная сельдь. С 1958 года повсеместно упали подходы и соответственно уловы лососевых.

Все вышесказанное вынудило сахалинских рыбаков искать новые районы и новые объекты промысла. Это стало возможным благодаря тому, что в 50-е - начале 60-х годов в Сахалинской области был фактически заново создан рыбопромысловый флот. Еще в 1952 году сахалинские рыбаки получили от государства пять первых рыболовных океанских сейнеров, в 1953 г. — еще десять сейнеров и восемнадцать средних рыболовных траулеров. В последующие годы число и мощность рыболовных судов постоянно нарастали.

Благодаря созданию флота сахалинские рыбаки смогли перейти от прибрежного (так называемого пассивного) лова к лову рыбы в открытых морях (активному). В 1954 году добыча рыбы рыболовецкими судами впервые превысила прибрежный лов. В последующие годы свертывание прибрежного лова продолжалось. В 1961 году по «Сахалинрыбпрому» пассивный лов составил всего 3,7 %, активный — 96,3 %, по «Сахалинрыбакколхозсоюзу» соответственно: 30,4 % и 69,6 %. В результате уловы стали быстро расти. Всего же за рассматриваемый период объем добычи вырос 3,7 раза (с 94 тысяч тонн в 1953 году до 350 тысяч тонн в 1964 году).

Перейдя к активному экспедиционному лову, сахалинские рыбаки сразу же столкнулись с проблемой приема и переработки рыбы. Поэтому с 1958 года флот стал пополняться плавучими базами, производившими прием и переработку рыбы в районе промысла. Одновременно флот пополнялся транспортными судами-рефрижераторами, лихтерами, танкерами. В начале 60-х годов на Сахалине появились большие морозильные рыболовные траулеры (БМРТ).

С конца 50-х годов промысловые экспедиции работают в восточной части Берингова моря (камбала, морской окунь), у берегов Приморья (минтай), у западного берега Камчатки (камбала, минтай, треска), в северной части Охотского моря (сельдь). Новым районом промысла становятся и южная часть Курильской гряды. Здесь были освоены лов и переработка сайры.

20.2. Борьба с «северными» льготами и ее влияние на демографическую обстановку на Курильских островах.

В октябре 1954 года Сахалин посетила группа руководителей Коммунистической партии Советского Союза и Советского государства. В группу входили первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев, первый заместитель Совета Министров СССР Николай Александрович Булганин и заместитель Совета Министров СССР Анастас Иванович Микоян. В ходе визита гости посетили ряд предприятий и учреждений в Корсаковском районе и Южно-Сахалинске. Был проведен целый ряд совещаний и встреч. На некоторых из них с речами выступил Н.С.Хрущев.

23 октября 1954 года Н.С. Хрущев выступил с коротким приветственным словом перед группой жителей Южно-Сахалинска, собравшихся перед зданием Сахалинского областного комитета КПСС. В Сахалинском центре документации новейшей истории сохранилась краткая запись этой речи. В связи с тем, что изложенные в данном выступлении мысли первого секретаря ЦК КПСС впоследствии имели значительное влияние на жизнь подавляющего большинства сахалинцев, мы предлагаем вниманию читателей весь этот документ.

«Н.С. Хрущев подчеркнул, что раньше Сахалин являлся местом ссылки, царской каторги. Эти времена канули в вечность. Теперь советский остров Сахалин — цветущий край, растущий промышленный район нашей Родины на Дальнем Востоке. За время Советской власти неузнаваемо изменилась жизнь на Сахалине, советские патриоты проделали тут громадные преобразования.

Далее товарищ Хрущев рассказал, что они побывали в ряде городов Советского Дальнего Востока, в ряде мест Сахалинской области. «И везде народ трудится замечательно, самоотверженно. Кого не спросишь — все говорят: «Живем хорошо!», аплодируют своим руководителям, но надо учесть, что в вашей области еще много недостатков, еще предстоит немало сделать по хозяйственному и культурному строительству. Не чувствуется везде настоящего, большевистского порядка. Нужно больше требовать от руководителей, а не только аплодировать им. Мы поругали ваших руководителей, потребовали от них еще более энергичной работы. При вас мы говорим о ваших руководителях хорошее, без вас, главным образом, плохое. Но понятно, что одни руководители без вас, без народа не сделают многого, все трудящиеся должны удвоить свои усилия, чтобы дела в области шли еще лучше; наш народ, выдвигая на руководящую работу, дает руководителям аванс. Этого никакие руководители не могут забывать, и обязаны дорожить доверием народа. Руководитель обязан своими делами оплатить этот аванс, оправдать доверие. Многие вопросы не могут на месте решить ваши областные руководители. Потребуется помощь из центра, и мы ее окажем.

Требуется создать трудящимся Сахалина лучшие условия для более благотворного труда. Знаете, товарищи, я хочу сказать правду, хотя она, может быть, и не понравится сахалинцам.

На материке, когда мы приглашаем людей ехать на Сахалин, мы говорим им о больших льготах: 10-процентные надбавки, 2-месячные отпуска, полуторная зарплата, подъемные и т.д. Это одно уже как-то создает дурную славу о Сахалине, невольно пугает людей — на Сахалине, мол, тяжело жить, а потому и даются такие льготы. А вам тут и москвичи позавидуют. В Москве сейчас дождь, снег, а у вас хорошая погода, яркое солнце, ну, прямо — Сочи! Надо, чтобы люди сюда ехали без подобного соблазна надбавками и закреплялись здесь на постоянное жительство. Надо, по-видимому, как-то изменить порядок льгот. А то некоторые смотрят на Сахалин, как раньше золотоискатели: приехать, хапнуть, что можно, и затем скорее убежать с большим чемоданом денег. Надо, чтобы жители Сахалина закреплялись здесь, оставались постоянно жить и работать. Для этого нужно дать ему ссуду для обзаведения, хороший дом, корову, птицу; создавать больше строительных организаций, чтобы они строили жилье, школы, больницы, детские ясли, магазины, другие культурные и бытовые учреждения, благоустраивать населенные пункты. Условия жизни трудящихся здесь должны быть уравнены с условиями материка.

У вас есть пединститут, техникумы, надо организовать медицинский институт, чтобы родители не возили своих детей учить в Москву, а чтобы они учились здесь, чтобы на месте готовились кадры всех специальностей из местных, постоянных жителей».

Заканчивая выступление, Н.С. Хрущев выразил уверенность, что успешно будет решена задача — совместными, дружными усилиями превратить Сахалин в цветущий край нашей Родины на Дальнем Востоке. Речь закончилась здравицей в честь славных патриотов, тружеников-сахалинцев, в честь родной Коммунистической партии».

Как видно из выступления Н.С.Хрущева главная мысль, которую он вынес из своей поездки по острову, была мысль о вреде северных льгот. Впоследствии это убеждение руководителя КПСС принесет немало неприятностей населению Сахалина.

Через три года после смещения с поста первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР Н.С.Хрущев начал надиктовывать на магнитофон свои воспоминания. В дальнейшем эти материалы были распечатаны и опубликованы сначала в журнале «Вопросы истории», а затем и отдельными изданиями. Небольшая часть воспоминаний Н.С. Хрущева была посвящена его визиту на Сахалин.

«Свое первое настоящее вмешательство в военные дела я датирую 1954 годом, когда, возвращаясь из поездки в Китай, наша делегация прибыла во Владивосток. Там мы хотели ознакомиться с состоянием Тихоокеанского флота и заслушать его командующего о готовности к обороне Владивостока, если там вспыхнут военные действия. Позвонили в Москву, чтобы во Владивосток прибыл Кузнецов, замещавший министра обороны СССР...

...Он предложил нам программу осмотра и приготовил небольшое учение на море... Лучше прошли учения в Порт-Артуре...

Поехали на Курильские острова. Посмотрели и там военные учения, и береговые стрельбы. Очень нам понравились люди. Молодежь знала свое дело и стреляла хорошо...

Из Владивостока мы поехали в Николаевск, расположенный у впадения Амура в Охотское море. Там предполагалось возвести военно-судостроительный завод. У меня зародилось сомнение. В Николаевске? В столь необжитом районе возводить завод, который легко выведут из строя во время войны? Его трудно защищать. Кроме того, требуются крупные капиталовложения, надо будет провести туда железную дорогу. В Николаевск уже завезли материалы и металл для конструкций. Это Сталин принимал решение о новом заводе. Обсудив детали замысла, мы решили, что лучше заложить необходимые нам корабли в обжитом месте.

Оттуда на эсминце отправились на Южный Сахалин по очень бурному морю. Штормило, качало, одного матроса волною смыло с нашего корабля. Я качку переношу хорошо, и на проделки морского царя реагировал спокойно. Город Южно-Сахалинск понравился мне своим ласковым солнцем, хотя нам объясняли, что произошло совпадение. Мы осмотрели рыбную базу. Она находилась в плачевном состоянии. СССР не имел плавающих мощностей для переработки улова. Все перевозилось на берег, разгружалось и отправлялось на переработку. Рыба за это время портилась, ее выбрасывали в море или скармливали свиньям. Потом такая свинина резко пахла рыбой. Все дороги и подъезды к пристаням были ужасными. Мы еле-еле карабкались там на машинах. Оборудования не хватало. Но кого винить? До Южно-Сахалинска руки не доходили, у страны оставались более глубокие раны, нанесенные войной.

Показали нам и войска Дальневосточного военного округа. Мы остановились у начальника Управления боевой и физической подготовки генерала Труфанова, хорошо знакомого мне по Сталинградской битве. А оттуда поехали в районный центр на сельскохозяйственную научную станцию. Нас интеесовало, как организовать получше производство продуктов, которые посылались в Южно-Сахалинск, особенно выращивание картофеля. Картофель и овощи завозили туда с материка, хотя природные условия там прекрасные. Мне Южно-Сахалинск показался чем-то похожим на Украину: яркое солнце, щедрая земля, богатая дикая растительность. Тут только приложить руки, завезти людей и заинтересовать их в деле, а потом станет там житье не хуже, чем во многих районах Советского Союза. Во Владивосток мы возвращались самолетом, но Микоян остался в Южно-Сахалинске. Он занимался тогда проблемами торговли и сказал: «Хочу тут еще разобраться, как и что нужно сделать, чтобы обеспечить население продуктами питания».

Хорошая погода, стоявшая на Сахалине в период посещения острова Н.С. Хрущевым в октябре 1954 года, довольно дорого стоила жителям Сахалинской области. Первый секретарь ЦК КПСС, твердо уверовав в то, что льготы ничего кроме вреда не приносят, взялся за их искоренение.

Следует отметить, что идея Хрущева о ликвидации льгот не была безоговорочно поддержана советским руководством. Протестовало против наступления на северные льготы и руководство Сахалинской области. Поэтому наступление велось постепенно.

Для начала в 1956 году значительная часть территории Сахалинской области (исключение составили Северо-Курильский, Курильский, Южно-Курильский, Восточно-Сахалинский и Рыбновский районы и город Оха с населенными пунктами, подчиненными городскому Совету) была изъята из перечня местностей Крайнего Севера и включена в перечень отдаленных местностей, приравненных к районам Крайнего Севера. Это означало, что теперь лицам, работавшим на большей части Сахалина 10-процентные надбавки выплачивались по истечении каждого года работы (ранее — каждые 6 месяцев); отпуска сверх установленных действующим законодательством предоставлялись работникам с нормированным рабочим днем продолжительностью 12 рабочих дней (ранее — 18) и работникам с ненормированным рабочим днем — 24 рабочих дня (ранее — 30).

31 декабря 1959 года на девятом заседании XXI съезда Коммунистической партии Советского Союза выступил секретарь ЦК Алексей Илларионович Кириченко. Он, в частности, обратил внимание делегатов на проблему подготовки кадров. «У нас издавна повелось и стало уже традицией: кадры специалистов различных отраслей для некоторых республик и областей, которые можно с успехом готовить на местах, мы готовим в Москве, Ленинграде или других крупных центрах страны. А что из этого получается? Подготовим такого специалиста, допустим в Москве, чтобы послать его, например, на Дальний Восток, ему нужно платить различные денежные надбавки за «особые» условия работы, за климатические условия и т.д. Да нередко такого человека вообще трудно послать из Москвы или Ленинграда в Хабаровск или Якутию. Ему больше нравится здесь. Так не лучше ли готовить, учить такие кадры на месте, в тех условиях, которые им хорошо известны, где им не надо приспосабливаться к обстановке, к местному климату. Это было бы гораздо полезнее для дела».

Услышав эту часть выступления А.И. Кириченко, Н.С. Хрущев не смог удержаться от реплики. Привожу ее целиком по стенограмме XXI съезда КПСС.

« Можно мне, Алексей Илларионович, подать реплику к Вашему выступлению? Думаю, что я не собью Вас этой репликой с хорошего, взятого Вами в выступлении направления.

Вы правильно говорили насчет Дальнего Востока и о вопросах, связанных с посылкой туда кадров, о так называемых «надбавках» за тяжелые условия труда.

Не настала ли пора снять нам дискриминацию с Дальнего Востока и с других дальних по расстоянию, но родных всем нам мест? А поэтому и «надбавки» к основной заработной плате, может быть, следовало бы снять под корень? (Продолжительные аплодисменты). Голоса. Правильно.

Хрущев. Товарищи! Дальний восток — это жемчужина нашей страны по природным условиям. Но раньше он действительно был дальним: туда на лошадях надо было ехать чуть ли не полгода, да и по железной дороге — полных две недели. Теперь же на самолете мы попадаем туда из Москвы за 6-8 часов; позавтракав здесь, обедать можем на Дальнем Востоке. Разве это «дальний»? Он стал не «дальним», а очень близким. (Оживление в зале. Аплодисменты). А климатические условия? Там в ряде районов виноград растет. А возьмите Сахалин! Это же замечательный район! А сибирские города! Или Якутия! Там кипит жизнь, полнокровная, трудовая, хорошая жизнь.

Но что происходит с этими «надбавками»? Если якут родился там, он получает одну зарплату. Якут, приехавший из центральных районов страны, за ту же работу получает по-другому. И недаром товарищи якуты однажды в беседе со мною в порядке шутки предложили:

— Давайте, мол, теперь устроим так: родится якут, станем сразу же платить ему больше, потому что он родился в Якутии. (Смех в зале. Аплодисменты).

Сохраняя такие надбавки, мы как бы дискредитируем замечательные, богатейшие районы Советского Союза. Там здоровый климат, и нередко даже больные люди, приезжающие, например, на Енисей, выздоравливают.

Прошу извинить меня, товарищи, за эту реплику. Но у меня эти мысли давно созрели, и я воспользовался случаем высказать это во время выступления товарища Кириченко. (Оживление в зале. Бурные аплодисменты)».

Среди тех, кто бурно аплодировал хрущевской реплике, были и делегаты XXI съезда КПСС от Сахалинской области.

Вскоре после окончания работы съезда в Южно-Сахалинске прошло заседание партийно-хозяйственного актива. Вот, что говорил на этом собрании первый секретарь Сахалинского обкома КПСС П.Ф. Чеплаков:

«Как известно, на XXI съезде во время выступления секретаря ЦК т. А.И. Кириченко, т. Н.С. Хрущев подал реплику, в которой по поводу «надбавок» на Дальнем Востоке сказал, что в связи с большими изменениями условий жизни и обстановки по сравнению с тем временем, когда вводились льготы, не настала ли пора снять дискриминацию с Дальнего Востока и с других далеких по расстоянию, но родных нам мест, и, может быть, следовало бы снять под корень «надбавки» к основной зарплате. Несмотря на ясность реплики, болтуны и демагоги гадают, мудрят, выдумывают всякие небылицы, воздействуя на несведущих, дают зловредные советы: «Скорей, пока не поздно, тикай с Сахалина». (Смех). Все это вносит элементы дезорганизации и неуверенности среди части работников, пользующихся льготами, и нам надо разбивать эти настроения, иначе они могут способствовать необдуманной текучести кадров. (Голоса: правильно).

Как следует понимать вопрос о льготах? Тов. Н.С. Хрущев в своей реплике правильно и своевременно поставил этот вопрос. Каждому хорошо известно и видно, что особенно за последние годы на Дальнем Востоке, в том числе и на Сахалине, в лучшую сторону изменились условия жизни, обстановка, и льготы в таком виде, как они сейчас действуют, создают дискриминацию и проводят впечатление, что без надбавок на Дальнем востоке неимоверно трудно жить, что, дескать, там невероятно тяжело и не стоит туда ехать. Вопрос о льготах на Дальнем востоке не простой вопрос. В ЦК и Правительстве это прекрасно учитывают и хорошо знают обстановку. Он будет всесторонне рассматриваться в Правительстве с учетом условий каждого района, и будут учтены все обстоятельства. Ясно одно, что Правительство решит вопрос так, что материальные условия жизни дальневосточников, сахалинцев не будут хуже, чем на материке. Наша задача состоит в том, чтобы быстрее благоустраивать жизнь и быт трудящихся Сахалинской области, поднимать сельское хозяйство, чтобы было больше молока, картофеля, овощей и подешевле, чтобы систематически еще больше улучшались жилищные, культурные, коммунальные, медицинские и другие условия.

Так обстоит вопрос со льготами. Нашей парторганизации необходимо правильно разъяснить его и решительно одергивать и призывать к порядку тех, кто неправильно оценивает вопрос о льготах, делает неправильные выводы и пытается внести неуверенность среди работников, пользующихся льготами.»

Несмотря на все «правильные разъяснения», которые на всех уровнях проводились партийными комитетами, темпераментные выступления Н.С. Хрущева против сахалинских льгот довольно быстро привели к тому, что численность населения Сахалинской области стала постепенно сокращаться. С 1955 года число советских граждан прибывших на постоянное жительство в островную область было меньше числа навсегда покинувших ее пределы. Только за 1959 год численность населения Сахалина и Курильских островов уменьшилась на 11,2 тысячи человек.

В 1960 году наступление на северные льготы было продолжено. По решению советского правительства теперь в районах Крайнего Севера 10-процентные надбавки выплачивались по истечении первого года работы с увеличением на новые 10 % за каждый последующий год работы (ранее за каждые 6 месяцев). Общий размер надбавок не мог превышать 80 % тарифной ставки (ранее 100 %). В местностях, приравненных к Крайнему Северу, 10-процентные надбавки выплачивались по истечении первых двух лет работы с увеличением на 10 % за каждые следующие два года работы (ранее за каждый год). Общий размер надбавок не мог превышать 50 % тарифной ставки (ранее 100 %). Однако все ранее заработанные 10-процентные надбавки были сохранены. Изменился и подход к вопросу о порядке начислении стажа, дававшего право на получение пенсии. Теперь один год работы в районах Крайнего Севера и местностях, приравненных к Крайнему Северу, засчитывался за полтора (ранее — два).

Вместе с тем в 1960 году действие льгот (хотя и сильно сократившихся) впервые было распространено на работников, не имевших срочных письменных договоров.

В конечном счете, кампания борьбы с северными льготами принесла гораздо больше вреда, чем пользы. Сокращение льгот привело к тому, что со второй половины 50-х годов начинается отток населения из области. Так, в 1959 году в области проживало 649,4 тысячи человек (за два года население области уменьшилось на 14,4 тысячи человек). К 1970 году оно уменьшилось до 615,7 тысячи человек. При этом в первую очередь область покидали люди рабочего возраста. Экономия на льготах обернулась весьма существенными расходами государственных средств на ежегодный массовый завоз в область рабочей силы с материка. И, наконец, шумная кампания, которую высшее руководство страны вело с северными льготами, порождала глубокое недоверие к любым обещаниям властей сделать все возможное, чтобы улучшить благосостояние населения Сахалина и Курильских островов.

20.3. Хрущевские эксперименты в области управления народным хозяйством.

Борьба с северными льготами была не единственным увлечением Н.С. Хрущева. Он любил также проводить крупномасштабные (хотя и не всегда продуманные) эксперименты в области управления народным хозяйством страны. Благо, что колоссальная власть, которой обладал первый секретарь ЦК КПСС, давала ему поистине безграничные возможности.

Со времен ликвидации НЭПа в СССР существовала отраслевая система управления экономикой. После второй мировой войны эта система была установлена и на всей территории Сахалина, а также Курильских островах. Данная система управления позволяла советскому государству сосредоточить все силы и средства на решении важнейших экономических задач. В то же время отраслевая система порождала ведомственную раздробленность, мешала более полному использованию резервов производства, часто препятствовала развитию инициативы на местах.

В связи с этим в СССР в 1957 году была сделана попытка провести коренную реформу управления народным хозяйством. По всей стране для управления промышленностью и строительством создаются Советы народного хозяйства (совнархозы). Главная задача, которую решало советское руководство при создании совнархозов — это перенесение центра тяжести управления производством на места. В нашей области создается свой Сахалинский совнархоз.

Однако в нормальном режиме ему удалось проработать совсем недолго. Уже в конце 1959 года Сахалинский совнархоз пережил первую крупную реорганизацию. Из его ведения была изъята рыбная промышленность — самая важная отрасль народного хозяйства области. Ее включили в Главное управление рыбной промышленности Дальнего Востока (Главдальневостокрыбпром), созданное во Владивостоке. Данное управление на правах совнархоза объединяло рыбную промышленность и наиболее тесно связанные с ней отрасли (лесную, тарную, судоремонт и др.) Приморского и Хабаровского краев, Сахалинской, Магаданской и Камчатской областей.

В 1962 году проводится укрупнение совнархозов. Все самостоятельные совнархозы, существовавшие на территории дальневосточных краев и областей, были включены в состав Дальневосточного совета народного хозяйства. Сахалинский совнархоз тоже упраздняется и включается в состав нового образования. А в 1965 году совнархозы были вообще ликвидированы, и страна вновь вернулась к отраслевой системе управления экономикой.

20.4. Начало «Оттепели» и Курильский вопрос.

Последовавшее за смертью Сталина существенное изменение внешней политики СССР коснулось и советско-японских отношений. Новое советское руководство взяло курс на их нормализацию. Вот, что писал об этом в своих «Мемуарах» Никита Сергеевич Хрущев:

3 июня 1955 года в здании посольства СССР в Лондоне начались советско-японские переговоры о заключении мирного договора. Советскую делегацию возглавлял видный советский дипломат, в то время посол СССР в Великобритании Яков Александрович Малик, японскую делегацию — посол Японии в Великобритании Мацумото Сюнити.

14 июня 1955 года советская делегация представила свой проект мирного договора. Статья 5 проекта была посвящена вопросу о границе между СССР и Японией. Она гласила: «Япония признает полный суверенитет СССР на южную часть Сахалина и Курильские острова и отказывается от всех прав, правооснований и претензий на эти территории». В соответствии с советским проектом граница между СССР и Японией должна была пройти по проливам Лаперуза, Кунаширскому, Измены и Советскому.

С самого начала советско-японских переговоров правительство США пыталось оказать влияние на их ход. Уже 1 июля 1955 года государственный департамент США направил правительству Японии ноту следующего содержания:

В связи с тем, что японская сторона отвергла многие советские предложения переговоры быстро зашли в тупик. В связи с этим руководитель советской делегации Я.А. Малик сделал не совсем обычный ход. 9 августа 1955 года во время неофициальной беседы с главой японской делегации С. Мацумото он сообщил ему, что правительство СССР в принципе готово пойти на передачу Японии группы островов Хабомаи и острова Шикотан при условии окончательного урегулирования этим территориального вопроса. Подобное поведение руководителя советской делегации объяснялось нетерпением Н.С. Хрущева, стремившегося как можно быстрей нормализовать отношения с Японией. Хрущев считал, что передача Японии Малой Курильской гряды позволит добиться быстрого успеха на переговорах в Лондоне. Однако советский лидер ошибался.

16 августа 1955 года японская делегация на переговорах в Лондоне представила советской стороне свой проект мирного договора. Статья пятая японского проекта была посвящена территориальной проблеме. Она предусматривала, что:

Таким образом, японский проект предусматривал, что Советский Союз лишится приобретенных по итогам войны с Японией территорий (Южного Сахалина и Курильских островов). В тот период подобное требование японской стороны не имело шанса на успех. В связи с этим уже 1 сентября 1955 года глава японской делегации предложил новый (как он считал компромиссный) вариант решения территориальной проблемы. Данный вариант предусматривал, что СССР немедленно должен вернуть Японии только острова Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп. Судьбу остальных территорий (т.е. Средних и Северных Курил, а также Южного Сахалина) должны были решить союзные державы, подписавшие Сан-Францисский мирный договор.

В январе-марте 1956 года в Лондоне продолжались советско-японские переговоры о заключении мирного договора. Единственным вопросом, по которому стороны так и не смогли договориться, был территориальный. Японская делегация настаивала на возвращении Японии островов Хабомаи, Шикотана, Кунашира и Итурупа. Аргументация японской стороны яснее всего была изложена министром иностранных дел Японии М. Сигэмицу, который, выступая в японском парламенте в январе 1956 года, сказал:

Советская делегация была уполномочена только на уступку группы островов Хабомаи и острова Шикотана.

В связи с тем, что ни СССР, ни Япония так и не смогли отойти от своих заранее оговоренных позиций, советско-японские переговоры о заключении мирного договора зашли в тупик. 20 марта 1956 года переговоры в Лондоне были прерваны.

21 марта 1956 года (на следующий день после того, как были прерваны советско-японские переговоры) было опубликовано постановление Совета Министров СССР «Об охране запасов и регулировании промысла лососей в открытом море в районах, смежных с территориальными водами СССР на Дальнем Востоке». Данное постановление сильно задело экономические интересы Японии, и японское правительство обратилось к правительству СССР с просьбой начать переговоры по рыболовству. Данные переговоры велись в Москве в апреле-мае 1956 года. В их ходе японская сторона вновь зондировала вопрос о возможности пересмотра советской позиции по территориальному вопросу.

31 июня 1956 года в Москву прибыла японская делегация во главе с министром иностранных дел М. Сигэмицу. В ходе двухнедельных переговоров Сигэмицу убедился, что советское руководство не пойдет на новые уступки в территориальном вопросе. Поэтому глава японского дипломатического ведомства стал склоняться к мысли о бесперспективности дальнейшего давления на СССР. 12 августа он сообщил японскому правительству о том, «переговоры уже пришли к концу. Дискуссии исчерпаны. Все, что можно было сделать, — сделано. Необходимо определить нашу линию поведения. Дальнейшая оттяжка способна лишь больно ударить по нашему престижу и поставить нас в неудобное положение. Не исключено, что вопрос о передаче нам Хабомаи и Сикотана будет поставлен под сомнение».

В тот момент, когда японское правительство в принципе было уже готово пойти на подписание мирного договора на условиях предложенных советской стороной (Япония признает, что Южный Сахалин и Курильские острова принадлежат СССР, а Советский Союз возвращает Японии острова Хабомаи и Шикотан), в советско-японские переговоры грубо вмешиваются Соединенные Штаты Америки. Государственный секретарь США Д.Ф. Даллес при встрече с министром иностранных дел Японии М. Сигэмицу 19 и 24 августа 1956 года заявил, что в том случае, если Япония пойдет на передачу СССР Курильских островов, то она никогда не сможет добиться возвращения оккупированный американцами Окинавы. Таким образом, на японское правительство был оказан сильный нажим, и оно не смогло пойти на удовлетворение требований Советского Союза.

В конце концов, компромисс был найден. Стороны договорились о том, что вместо мирного договора будет подписана декларация о прекращении войны и установлении дипломатических отношений.

29 сентября 1956 года первый заместитель министра иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко направил письмо полномочному представителю правительства Японии на переговорах между Японией и СССР С. Мацумото.

20.5. Московская декларация 1956 года и ее последствия.

С 13 по 19 октября 1956 года в Москве состоялись советско-японские переговоры на высшем уровне. Советская сторона была представлена председателем Совета Министров СССР Н.А. Булганиным, первым секретарем ЦК КПСС Н.С. Хрущевым, первым заместителем председателя Совета Министров СССР А.И. Микояном, первым заместителем министра иностранных дел СССР А.А. Громыко, заместителем министра иностранных дел СССР Н.Т. Федоренко. Во главе японской делегации находился премьер-министр Японии И. Хатояма.

Переговоры завершились 19 октября 1956 года подписанием так называемой Московской декларации. С советской стороны ее подписали председатель Совета Министров СССР Н.А. Булганин и министр иностранных дел СССР Д.Т. Шепилов, с японский стороны — премьер-министр Японии И. Хатояма, министр земледелия и лесоводства Японии И. Коно и депутат Палаты представителей С. Мацумото.

Московская декларация предусматривала, что:

8 декабря 1956 года Московская декларация была ратифицирована Президиумом Верховного Совета СССР. В тот же день декларация была ратифицирована японским правительством. Четыре дня спустя в Токио был произведен обмен ратификационными грамотами. Московская декларация вступила в силу.

В наши дни только ленивый не ругает Н.С. Хрущева за те уступки, которые были сделаны японской стороне во время переговоров 1955-1956 годов в Лондоне и Москве. Так один из участников переговоров в Лондоне академик Сергей Леонидович Тихвинский в своих воспоминаниях отмечал, что уступка «островов Шикотан Хабомаи в случае согласия японской стороны на заключение мирного договора, была непродуманным волюнтаристским поступком Хрущева, который, в свою бытность руководителем страны, не считаясь с общественным мнением внутри страны и нормами международного и отечественного права, произвольно менял также и границы между союзными и автономными республиками Советского Союза (передача Крыма Украине, ряда российских территорий — Казахстану и Чечне и т.д.) В случае с Японией Хрущевым не только была юридически размыта ялтинская договоренность СССР, США и Великобритании о передаче СССР Курильских островов, но и Сан-Францисский договор, предусматривавший, что Курильские острова не входят в территориальный состав Японии...

Таким образом, нынешнему, длящемуся уже 40 лет тупику в российско-японских отношениях, возникшему из-за японских притязаний на так называемые «северные территории» (которые наряду с островом Хабомаи и Шикотан, по мнению японской стороны, также включают острова Итуруп и Кунашир), мы всецело обязаны недальновидности и самоуправству Хрущева».

В связи с вышеизложенным думаю, что было бы интересно узнать, что думал сам Н.С. Хрущев, принимая решение уступить Японии острова Хабомаи и Шикотан (статья 9 Московской декларации), а также продолжить переговоры по территориальному вопросу в дальнейшем (письмо А.А. Громыко от 29 сентября 1956 года). Вот что писал об этом сам Хрущев:

Однако и здесь расчеты Хрущева оказались не совсем точными. Уже в начале ноября 1956 года тот самый премьер-министр Японии И. Хатояма, чье влияние «в японской внутренней и международной политике» так стремился усилить Н.С. Хрущев, был вынужден уйти в отставку. А 19 января 1960 года в Вашингтоне был подписан японо-американский договор «О взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности». Данный договор обязывал США и Японию «в соответствии с положениями и процедурами конституций каждой из сторон предпринимать действия по отражению общей угрозы в случае признания, что вооруженное нападение на одну из сторон на территории, находящейся под японской юрисдикцией, ставит под угрозу мир и безопасность данной страны». В целях защиты безопасности Японии, а также для «внесения вклада в обеспечение международного мира и безопасности на Дальнем Востоке» договор предоставлял США право размещать на японской территории свои сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы.

Следует отметить, что новый договор заменил действовавший с 1952 года американо-японский договор безопасности, и являлся важным шагом в деле укрепления независимости Японии. Так договор «О взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности» предусматривал необходимость взаимных консультаций при приведении его в действие. На практике это означало, что США впервые после окончания второй мировой войны могли использовать свои военные базы на территории Японии только с согласия ее правительства. Действовавший до 1960 года американо-японский договор безопасности позволял США практически бесконтрольно использовать расположенные на японской территории базы.

Несмотря на то, что японо-американский договор «О взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности» не вносил каких-либо существенных изменений в международную обстановку на Дальнем Востоке советское руководство довольно нервно отреагировало на его подписание.

27 января 1960 года министр иностранных дел СССР А.А. Громыко вручил японскому послу в Москве Кадоваки «Памятную записку советского правительства правительству Японии». Привожу с небольшими сокращениями текст данного документа:

«19 января с.г. подписан так называемый «Договор о взаимном сотрудничестве и безопасности» между Японией и США. Содержание этого договора серьезно затрагивает положение на Дальнем Востоке и бассейне Тихого океана и тем самым интересы многих государств, расположенных в этом обширном районе, в первую очередь, конечно, таких непосредственных соседей Японии, как Советский Союз и Китайская Народная Республика.

По этому договору пребывание иностранных вооруженных сил и наличие военных баз на японской территории вновь закрепляется на длительный период с добровольного согласия правительства Японии. В соответствии со статьей шестой указанного договора Соединенным Штатам Америки «разрешается, чтобы их сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы пользовались обслуживанием и объектами в Японии». Имеющиеся в договоре оговорки относительно консультаций о его выполнении не могут скрыть того факта, что Япония может быть вовлечена в военный конфликт помимо воли японского народа.

Увековечение договором фактической оккупации Японии, предоставление ее территории в распоряжение иностранной державы, отрыв от Японии островов Окинавы и Бонин, неизбежно вытекающая из положений договора военная, экономическая и политическая зависимость Японии — все это вызывает законный вопрос, что же в действительности остается от суверенитета Японии после вступления в силу договора? Уже тот факт, что в Японии будут и впредь стоять иностранные войска, означает, что страна ограничена в своих действиях. По существу дело обстоит таким образом, что заключая новый военный договор, Япония собственными руками передает иностранной державе значительную часть своих прав как суверенного государства, теряет свою национальную независимость...

Советское правительство всегда готово оказать полную поддержку тем шагам Японии, которые будут направлены на обеспечение условий для ее мирного независимого развития. Советский Союз по-прежнему готов предоставить совместно с другими державами необходимые гарантии нейтралитета Японии... Советское правительство неоднократно подчеркивало, что Советский Союз стремится к налаживанию действительно добрососедских отношений с Японией, расширению взаимовыгодных торговых, культурных и других связей, которые способствовали бы сближению между Японией и СССР в интересах японского и советского народов.

Но Советский Союз не может, разумеется, проходить мимо такого шага, как заключение Японией нового военного договора, подтачивающего устои мира на Дальнем Востоке, создающего препятствия развитию советско-японских отношений. В связи с тем, что этот договор фактически лишает Японию независимости и иностранные войска, находящиеся в Японии в результате ее капитуляции, продолжают свое пребывание на японской территории, складывается новое положение, при котором невозможно осуществление обещания Советского правительства о передаче Японии островов Хабомаи и Сикотана.

Соглашаясь на передачу Японии указанных островов после заключения мирного договора, Советское правительство шло навстречу пожеланиям Японии, учитывало национальные интересы японского государства и миролюбивые намерения, выражавшиеся в то время японским правительством в ходе советско-японских переговоров. Но Советское правительство, учитывая, что новый военный договор, подписанный правительством Японии, направлен против Советского Союза, как и против Китайской Народной Республики, не может содействовать тому, чтобы передачей указанных островов Японии была бы расширена территория, используемая иностранными войсками. Ввиду этого Советское правительство считает необходимым заявить, что только при условии вывода всех иностранных войск с территории Японии и подписания мирного договора между СССР и Японией острова Хабомаи и Сикотан будут переданы Японии, как это было предусмотрено совместной Декларацией СССР и Японии от 19 октября 1956 года.

Из вышеизложенного ясно, что на японское правительство ложится тяжелая ответственность за все последствия, возникающие в связи с подписанием военного договора, противоречащего интересам обеспечения мира на Дальнем Востоке».

5 февраля 1960 года последовал ответ японского руководства на «Памятную записку советского правительства правительству Японии».

«Правительство Японии считает необходимым следующим образом изложить позицию Японии в связи с Памятной запиской, врученной 27 января министром иностранных дел СССР Громыко послу Японии в СССР Кадоваки относительно подписанного недавно между Японией и Соединенными Штатами договора о взаимном сотрудничестве и гарантии безопасности.

...Совершенно трудно объяснить то обстоятельство, что Советское правительство в своей Памятной записке связывает новый японо-американский договор с вопросом о передаче островов Хабомаи и о-ва Сикотан. По поводу островов Хабомаи и Сикотан в японо-советской Совместной декларации имеется следующее ясное указание: «Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и о-ва Сикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».

Указанная совместная декларация представляет собой международное соглашение, регулирующее основы японо-советских отношений; она является официальным международным документом, ратифицированным высшими органами обеих стран. Следовательно, вряд ли есть необходимость говорить о том, что нельзя в одностороннем порядке менять содержание этого торжественного международного обязательства. Кроме того, когда подписывалась японо-советская Совместная декларация, уже существовал договор безопасности, не ограниченный никаким сроком действия. В тот период в Японии уже находились иностранные войска. Следовательно, Совместная декларация заключалась с учетом этих факторов. Уже этих фактов достаточно для того, чтобы заявить, что указанные выше обстоятельства не могут влиять на взаимное согласие, зафиксированное в японо-советской Совместной декларации.

Правительство Японии не может одобрить позицию Советского Союза, выдвинувшего новые условия осуществления положений Совместной декларации по территориальному вопросу и пытающегося тем самым изменить содержание декларации. Наша страна будет неотступно добиваться возвращения нам не только островов Хабомаи и о-ва Сикотан, но также и других исконных японских территорий».

За «Памятной запиской советского правительства правительству Японии» последовали ноты от 24 февраля и 22 апреля 1960 года. Предлагаю вниманию читателей выдержки из текста последней.

«Заключением нового договора японское правительство сознательно идет на ухудшение отношений с соседними и другими миролюбивыми странами... Подписание Японией указанного договора противоречит духу и букве Совместной советско-японской декларации от 19 октября 1956 г., в соответствии с которой СССР и Япония обязались служить развитию «взаимопонимания и сотрудничества между обоими государствами в интересах мира и безопасности на Дальнем Востоке». Японское правительство, пойдя на заключение военного договора с США, действуют так, как если бы в советско-японской декларации предусматривались не улучшение отношений и развитие взаимопонимания между СССР и Японией, а наоборот, вступление одной стороны в сговор, направленный против безопасности другой стороны и ухудшение отношений между ними...

Вновь выдвигая необоснованные претензии в отношении принадлежащих Советскому Союзу территорий, японское правительство в памятной записке произвольно утверждает, что по Совместной декларации стороны якобы договорились считать, что территориальный вопрос оставляется для дальнейшего обсуждения. Советское правительство отклоняет такое утверждение, поскольку такой договоренности в действительности не было и не могло быть. Территориальный вопрос между СССР и Японией решен и закреплен соответствующими международными соглашениями, которые должны соблюдаться. Не трудно видеть, что раздуваемая в Японии тенденциозная пропаганда вокруг территориального вопроса служит лишь целям обострения советско-японских отношений».

Метания советского руководства от одной крайности к другой имел негативные последствия для развития советско-японских отношений. Таким образом, непоследовательная политика Н.С. Хрущева на многие десятилетия вперед осложнила отношения между нашей страной и Японией.

Глава 1 2 ... 25 26