Коренное население: айны
25.1. Общие сведения.
Айны —древнейшая этническая общность региона, коренные обитатели Сахалина и Курильских островов. Это один из интереснейших и даже загадочных в этнографическом отношении народов земного шара. Большой интерес и особое внимание к этому этносу со стороны многих исследователей мира объясняется прежде всего комплексом вопросов, образующих так называемую «айнскую проблему», которую ученые разных стран пытаются разрешить вот уже несколько столетий. Основными задачами этой проблемы является нахождение исторической прародины айнов и выявление родственного им этноса или группы этносов, миграционных путей к месту современного расселения, причин миграции.
Расовому своеобразию, проблемам истории и этнографии айнов посвящено сотни монографий и многие тысячи статей. В числе гипотез и теорий происхождения айнского этноса выделяются несколько основных групп: европеоидной принадлежности, континентального (азиатского) происхождения, сближения с североамериканскими общностями, автохтонности айнского населения, южного (океанийского, австронезийского) происхождения.
Айны по своему антропологическому типу занимают обособленное место среди народов Азиатского континента, образуя в пределах Восточной Азии как бы островок расовой обособленности. В противоположность монголоидам (японцам, корейцам, китайцам, народам Приамурья), у айнов наблюдается относительная депигментация (светлый цвет кожи) и сильная обволошенность лица и тела, ставящая их по этому показателю на одно из первых мест в мире. Однако по ряду важных диагностических особенностей черепа (заднескуловый шов, частота клиновидно-верхнечелюстного шва) они имеют специфическое сходство с монголоидами. Сахалинская ветвь айнов являлась наиболее смешанной популяцией, имела значительное число монголоидных черт. До второй половины XX века большое распространение имела южная теория происхождения айнов и их генетического родства с полинезийцами и австралийцами, выдвинутая Л. Вивьеном де Сен-Мартеном, и подержанная российским антропологом Д.Н. Анучиным и развитая Л.Я. Штернбергом.
Исследователь айнской культуры А.Б. Спеваковский отмечает, что «несмотря на большие масштабы современных изысканий, в айнской проблеме еще очень много неясного, в связи с чем она нуждается в дальнейших разработках»:
Современные серологические исследования японских ученых свидетельствуют о более близком родстве айнов с монголоидными популяциями региона, чем с народами Европы и Австралии, что позволяет продолжать разрабатывать версию о принадлежности айнов к палеомонголоидам. В то же время по соматическим и некоторым краниологическим (например, особенности подглазничного узора) признакам айны сближаются с экваториальными этносами. Но эти моменты трактуются российскими этнологами С.А. Арутюновым и В.Г. Щебеньковым как «лишь конвергентное внешнее сходство, а не показатель какого-то генетического родства». По мнению этих исследователей сложение «протоайноидного» населения происходило в результате следующих процессов:
Наряду с обособленным местом в мировой расовой систематике не меньший интерес представляет собой традиционная культура айнов. Она включает элементы, которые присущи как северным, так и расселяющимся в южных регионах Тихоокеанского бассейна этносам. При этом определенные элементы культуры вполне позволяют сопоставить их с таковыми в культурах других народов, обитающих на значительном удалении от мест расселения айнов — в Юго-Восточной Азии, на островах Тихого океана, северо-востоке Азии, северо-западе Американского континента.
К числу «южных» особенностей айнской культуры обычно относили: использование примитивного ткацкого станка, похожего на индонезийский; распашную и поясную (набедренная повязка) одежду, изготовленную из луба; старинное вооружение (лук, палицы), сходное с австронезийским; использование токсичных ядов растительного происхождения; татуировку; орнамент; ряд охотничьих поверий и представлений.
Однако исследования смежных наук во второй половине XX века поставили под сомнение многие положения южной теории. Прежде всего, древнее происхождение культуры «дземон» не позволяет считать прародиной айнов Океанию, заселенную позже Японии. Современные исследователи склоняются к тому, что многие особенности айнской культуры, трактуемые ранее как «южные», могли возникнуть на айнской почве конвергентно, эмпирическим путем, а многие другие имеют аналоги у североазиатских монголоидов. И более правомерно в этой связи говорить об этнических связях между предками тунгусоязычного и айнского населения в древности.
Предметом оживленных научных споров остается айнский язык, его происхождение, типологические характеристики. Это язык-изолят. Несмотря на большую работу, проделанную российскими и зарубежными лингвистами, до сих пор не выявлены генетические связи айнского языка с другими языками. Имеются попытки доказать родство айнского языка с австронезийскими языками, с палеоазиатскими языками, с семитскими, с баскским и кавказскими языками, с индоевропейскими языками, с алтайскими. По мнению доктора исторических наук А.Б. Спеваковского данные исторической лингвистики приобретают особое значение в свете айнской проблемы:
Некоторые исследователи считают, что айнский, японский и корейский языки могут быть прямыми потомками языка, родственного протоалтайскому. Другими исследователями данное родство категорически отрицается. Перспективными направлениями поиска родственников айнского языка называются чукотско-камчатские языки, языки американских индейцев, папуасские языки, языки аборигенов Австралии.
В эпоху археологической культуры сацумон (VIII–XIII века) формировалось этническое самосознание айнов. Длительное противостояние с носителями охотской культуры, существовавшей в то же время, способствовали укреплению этнического самосознания представителей айнской общины. Их отношения были как мирными, так нередко случались и межэтнические военные столкновения, в основном из-за охотничьих и рыболовных территорий. Стычки локального характера происходили также на Курилах. Неоднократно высаживались на острова Шумшу и Парамушир ительмены, вступавшие в схватки с айнами.
В состав айнской этнической территории в глубокой древности и в более позднее время входили южная часть Сахалина, Курильские острова, юг Камчатского полуострова, возможно низовья бассейна реки Амур. Приблизительно до рубежа новой эры, протоайны заселяли все Японские острова. Предки японцев вытесняли и порабощали аборигенов архипелага. Начиная с XV века, айны начали утрачивать свои территории и на Хоккайдо.
Айнское слово айну, производными от которого являются русские айн, айны, ранее не являлось самоназванием всего этноса. Этот термин начал входить в широкое употребление примерно в XVIII века, а в XIX веке получил всеобщее распространение. Слово «айну», употребляемое с оттенком чести и означающее «человек», «благородный человек», «настоящий человек», «человек, относящийся к айнскому народу», начало использоваться представителями айнского этноса перед лицом японской колониальной экспансии. Они стремились как бы противопоставить себя японцам, отделить себя от них. Существовали также экзоэтнонимы, которые были даны айнам другими этносами.
Самые ранние сведения об айнах содержатся в древнекитайском географическом трактате «Каталог гор и морей», датируемом примерно II веком до н.э. Традиционно «волосатые» из «Каталога гор и морей» отождествляются с айнами. В китайских источниках VIII века упоминаются жившие в низовьях Амура некие «кушо» или «кущо-бо» (от айнского самоназвания «куи», «кудзи», «куши»). Также «куши», «куи», «куги» называли айнов нивхи, другие народы Амура, маньчжуры. Очевидно, эти названия происходят от айнских слов ку, кур, куру — «человек». В русских источниках XVII века, айнов называли «черными людьми» или куями, а на Охотском побережье в XVIII века их именовали кувами. Айны, жившие на юге Камчатки и на Курильских островах, обозначались русскими как «курилы», «курильцы», «мохнатые курильцы». Ряд ученых считало и считает, что само название «курилы» является искаженным русскими служилыми людьми айнским словом куши (С.П. Крашенниников, Г.В. Стеллер, Д.Н. Анучин, Л.С. Берг, Б.П. Полевой). Русское название Курильские острова означает «острова заселенные курильцами» или «острова курильцев».
По подсчетам лейтенанта Н.В. Рудановского, одного из сподвижников Г.И. Невельского, в 1854 году в южной половине острова Сахалина проживало около двух с половиной тысяч айнов. Численность айнов по данным Всероссийской переписи 1897 года составляла около полутора тысяч человек. На Южном Сахалине в 1905-1945 годах проживало также около полутора тысяч айнов. В августе 1946 года российский исследователь Б.А. Жеребцов провел перепись айнов на Южном Сахалине, где проживало тогда 1159 айнов.
25.2. Традиционное хозяйство.
Основой традиционной хозяйственной деятельности айнов было рыболовство, морской зверобойный промысел, таежная охота и собирательство.
Айны были тесно связаны с природой и прекрасно приспособлены к природному окружению. Хозяйственная жизнь айнов, их календарный год делились на два сезона: холодный (охотничий) и теплый (рыболовный). Айнский фольклор отразил этот уклад жизни в пословицах: «Зима и лето составляют год», «Летом айны едят только рыбу, зимой — мясо».
Современная японская исследовательница Э. Онуки-Тирни, в 1960е годы работавшая на Хоккайдо с бывшими сахалинскими айнами отмечала:
Холодный сезон у айнов начинался приблизительно в октябре, когда мужчины устанавливали ловушки на соболя, отправлялись в горы, в лес на пушную охоту. Охотились на медведя, кабаргу, дикого оленя, соболя, куницу, лисицу, зайца, белку, выдру. На медведя охотились нередко в одиночку с рогатиной или луком с отравленными наконечниками стрел. Орудиями охоты были самострелы, сложный лук, ловушки. На пушного зверя (на соболя) охотились с помощью петель, которые ставились в большом количестве на бревнах, уложенных поперек рек, или различных ловушек давящего типа (на лисицу, выдру, енотовидную собаку, зайца и др.).
На кабаргу, по сообщениям Л.И. Шренка, айны охотились в горах при помощи «петельной ловушки»:
Курильские айны охотились на птиц, употребляя их в пищу и используя шкурки для изготовления одежды.
Айны высоко ценили мясо животных, добытое в начале холодного сезона. По информации Э. Онуки-Тирни, они полностью утилизировали животных, добытых на охоте:
Занятия охотой и пушным промыслом регулировались религиозными правилами. Перед охотой мужчины проходили специальные обряды очищения, во время охоты регулировалось речевое поведение (иносказательные слова), существовал запрет на пение, игру на музыкальных инструментах. Охота и пушной промысел, дабы не оскорбить духов, были запретны для женщин, их допускали только к ловле зайцев, которых не обожествляли. У женщин основная работа была в доме, они занимались шитьем, ткачеством, вышиванием. Женской работой была и обработка шкур, которые шли как на внутреннее потребление, так и на обмен и торговлю.
На морских зверей охотились круглый год, но наиболее интенсивно в конце холодного сезона. Только на котиков охотились летом непосредственно на лежбищах. Охота на морского зверя занимала очень важное место в хозяйственной деятельности айнов, это находило выражение и в языке. Айны восточного побережья Сахалина называли тюленя просто камуй (божество, дух) или атоикун камуй (дух, охраняющий море).
Объектами охоты были различные виды тюленей, котиков, морские львы, и даже киты, которые подходили близко к берегу. На морских животных охотились с лодок. До появления огнестрельного оружия охотились дубинками и гарпунами с отделяющимися наконечниками. У айнов получили распространение гарпуны поворотного типа оригинальной конструкции — с длинным и составным древком, которые позволяли охотнику поражать зверя с дальнего расстояния. Л.И.Шренк со ссылкой на Мамиа Риндзо писал, что «айны для приманки тюленей сооружают на воде маленькие деревянные плотики. Животное выходит на них понежиться, и его убивают гарпуном».
Нередко при морской охоте применялись стрелы, наконечники которых смазывались ядом аконита (суруку). Особенно славились искусством приготовления яда курильские айны. Яд получали из корней аконита, которые измельчались, замачивались в сосуде и ставились в теплое место для брожения. Проверялась готовность яда к использованию на насекомых.
Охота на морского зверя давала айнам мясо, жир, шкуры. Мясо употребляли в свежем виде и запасали впрок, подсушив на свежем воздухе и затем прокоптив. Жир морского зверя использовали как добавку к сухой рыбе, на нем жарили, хранили в сосудах, сделанных из нерпичьих желудков. Существовал запрет на использование этого жира для освещения жилища. Шкуры морских животных являлись жизненно важным материалом для одежды, обуви, сумок, чехлов. Морская охота была сопряжена с религиозными ритуалами и запретами, поскольку море являлось священной обителью морских духов. По информации Э. Онуки-Тирни:
В холодный сезон айны занимались подледным ловом в реках и озерах. У проруби, над которой сооружался шалаш, крытый хвойными ветвями, ловили корюшку, навагу, гольца, камбалу и другие виды рыб.
Приход сельди (апрель-май) возвещал о начале теплого сезона, наступлении «лета», нового производственного цикла. Летняя жизнь была сопряжена с рыболовством, собиранию ягод, корней, трав. Айны переселялись с зимних поселений в летние, начинали ловить и заготавливать впрок рыбу. Рыба лососевых пород, вылавливаемая с июня по декабрь, сельдь, которую айны ловили весной и летом, другие многочисленные обитатели сахалинских морей, рек и озер были основой их питания и благополучия. Но главным был лов лососевых, которых айны называли «божественными рыбами».
Характеризую пищу айнов, Л.И. Шренк, отмечал:
Приготовленная по-разному — вареная, копченая, жареная, вяленая, как самостоятельное блюдо и в сочетании с растительной пищей, рыба употреблялась в течение почти всего года. Неудачный, «нерыбный» год не позволял продержаться до весны и тогда мог наступить настоящий голод. Айнский фольклор сохранил свидетельства о бедствиях, когда повальный голод опустошал целые селения. Поэтому айны без устали трудились все лето, чтобы как можно больше выловить и обработать рыбы. О начале теплого сезона возвещал ход нерестовой сельди, потом переключались на кунджу, летом в верховьях рек ловили форель, объектами рыболовства являлись таймень, камбала, корюшка, гольян, морской бычок и т.д. В пищу употреблялись также креветки, осьминоги, крабы, моллюски, морские ежи.
Рыба была пищей, источником жира, материалом для изготовления одежды и сумок, лекарственным средством. Мужчины промышляли рыбу, женщины и дети ее заготавливали. Выловленная рыба немедленно во избежание порчи обрабатывалась, ее потрошили, затем вешали на просушку целиком, но чаще распластывали вдоль хребта на две продольные половинки. Сушили рыбу на свежем воздухе на специальных стойках с поперечными жердями, чтобы приток воздуха к разным частям тушки был одновременным и равномерным. Хорошо провяленная рыба — юкола — снималась с жердей и складывалась на хранение в продовольственный амбар. Айны также коптили рыбу. После потрошения и распластывания рыбы, ее вешали в специально построенной коптильне без стен или летнем жилище на вешала или рамки, помещая над дымящимся очагом. Копченая рыба считалась по качеству лучшей, потреблялась людьми. Вяленая рыба шла также на корм собакам и содержащимся в клетках медведям.
Рыбу ловили всевозможными снастями — сетями, сделанными из крапивных волокон, запорами, острогами с поворотным острием-крюком и гарпунами, на крючок, корзинами-ловушками, иногда просто руками. Ловили рыбу в прибрежной полосе моря и в реках. При морской ловле использовали большие лодки-кунгасы. Осенью в реках добывали рыбу острогой, зажигая в сумерках факелы из коры березы.
Руководитель французской кругосветной экспедиции Ж.Ф. Лаперуз, посетивший несколько айнских поселений Сахалина в июле 1787 года и отметивший, что «охота и особенно ловля рыбы почти полностью обеспечивают пропитание», тем не менее точно подметил и ту важную роль, которую играло в жизни островных аборигенов собирательство:
Собирательством занимались исключительно женщины и дети. Летом женщины с помощью заостренных палок заготавливали корни и стебли съедобных растений — хохлатку, сарану, черемшу, луковицы камчатских лилий, кислицу, лопух, борщевик, белокопытник. Особенно много заготавливали дикого лука, айны любили его вкус, добавляли во многие блюда, высушивали для медицинских целей, для использования шаманами. В лесу, на болотах собирали всевозможные ягоды — шиповник, дикий виноград, малину, бруснику, чернику, голубику, клюкву. Растения, корни, ягоды, грибы, орехи использовали свежими и сушили. Айны собирали и сушили большое количество травы пушицы, которую зимой вкладывали внутрь обуви. На побережье собирали моллюсков, ракообразных, иглокожих, морскую капусту. Важным занятием являлся сбор крапивы (хау). Вязанки стеблей нарезали каждый день. Процесс обработки крапивы длился около двух месяцев. Кожицу высушивали, отбеливали, вымачивали несколько раз до того как изготовить из волокон нити для ткачества, шитья.
Избыток продукции ремесел и других хозяйственных занятий шел на обмен — главным образом с японцами. Айнов интересовали японские мечи, лакированные сосуды, коробки и прочая посуда, одежда, ткань, курительные трубки, различные украшения, рис и спиртные напитки. Мечи, украшения, деревянная лаковая и металлическая покупная посуда считались семейными ценностями, являлись предметами престижного накопления и передавались из поколения в поколение.
25.3. Поселения и традиционные жилища.
Хозяйственная деятельность, основой которой были рыболовство, охота, морской зверобойный промысел, позволяла айнам делать довольно значительные запасы продовольствия на зиму. Этот тип экономики позволял жить в постоянных селениях (котан) и не вести кочевой образ жизни, однако сезонный характер занятий обуславливал наличие как летних (сах котан), так и зимних поселений (мата котан) и жилищ (чисе, тисе).
Как ни ценили айны лесные ресурсы и промыслы, какого бы мастерства ни достигли в охоте на таежного или морского зверя, все же основу их существования и благополучия всегда составляла рыба. Поэтому с ранней весны до поздней осени селились они преимущественно в устьях рек, на морском побережье, близ богатых рыбой заливов и лагун или во внутренних районах острова, но непременно возле нерестовых речек. По информации исследовательницы Э.Онуки-Тирни:
Летнее жилище айнов представляло собой легкий каркасный деревянный дом с двускатной крышей. Это было невысокое, небольшое по площади прямоугольное сооружение из тонкоствольного леса, крытое соломой, жердями или травой. На зиму стены до крыши обкладывали связками сухой травы.
Один из участников голландской экспедиции под руководством М.Г. Фриса, побывавшей в 1643 году в заливе Анива, следующим образом обрисовал увиденные им айнские жилища:
Почти через полтора века французская экспедиция в июле 1787 на западном берегу Сахалина также посетила одно из айнских летних селений. Ж.Ф. Лаперуз, отметив «мягкие и степенные манеры», «благородные жесты», «цивилизованность», «краткость нравов» айнов, оставил для истории и описание их жилищ:
Традиция строить дома из досок и жердей сохранилась и позже, стены утепляли еловой или пихтовой корой. На крыше с левой стороны делалось дымовое отверстие. В дом входили через приделанное снаружи крыльцо.
Направо и налево от входа вдоль стен находились низкие нары (сех) — места для сна. В центре жилища располагали очаг — камуй ундзи, сакральное место айнского дома, обязанностью хозяйки было неустанно следить, чтобы он не потух. Наиболее почетным местом в доме считалось пространство между очагом и стеной противоположной входу, куда обычно приглашали сесть гостей, там могли сидеть старики. Старость почиталась, считалось, что старые люди ближе к духам и божествам. Позади, обычно с ориентацией на горы, располагалось священное окно (окно богов камуй пуйяра). Через него осуществлялась постоянная связь между духами-хозяевами жилища и божествами внешнего мира. Окно закрывалось лишь в непогоду, но подходить к нему без причины строжайше запрещалось, а заглядывание в него рассматривалось как тяжкий грех. Через него вносили в дом добычу охотники, выносили рыболовные орудия, вытаскивали тушу медведя во время медвежьего праздника. По правую руку от очага были места хозяев дома, за ними размещались наиболее значимые, ценные предметы — лаковая посуда, оружие, культовые принадлежности, домашний алтарь. Стены обычно украшались циновками светлого цвета с желтым или коричневым орнаментом. Молодые мужчины обычно садились по левую руку, а молодые женщины — у входа. Освещалось помещение одним окном.
Пространство айнов было организовано оппозицией море — горы. Антропоморфно пространство строилось на оппозиции голова (горная местность) — низ (часть поселения, которая находится близко к морю). Фасадом дома, его передней стороной (лицом) была сторона, обращенная на горы, поскольку там обитали главные божества, горные духи. Вход в дом был обращен к морю, реке. В селениях могли быть и большие дома, принадлежавшие богатым людям. Такой дом с двумя очагами (ту унчи о чисе), то есть с двумя местами для духа огня, считался священным.
На некотором расстоянии от дома, напротив входа ставился амбар (пу) для хранения шкур, упряжи, запасов провизии, сушеных трав. Это было свайное сооружение, высотой над землей в 1,5 метра. В него забирались по приставному бревну, на котором для ног делались зарубки. В хозяйственный комплекс входила и площадка для собак, которых использовали как тягловых животных при езде на нартах и во время таежной охоты. Между домами, в продуваемых ветром местах устраивались вешала для приготовления вяленой рыбы — юколы. В состав хозяйственной территории входили специально отведенные места для разделки туш добытых животных, обработки их и просушки, сюда же складывали кости, ссыпали золу из очага. Каждый участок окружающего пространства имел свое назначение в соответствии с важностью сторон света и религиозных воззрений. Жилищно-хозяйственный комплекс нередко включал в себя медвежью клеть — сруб для выращивания медвежонка, а также находящийся за домом наружный алтарь (инау чипа), где хранили заструженные шесты — инау. В то время как домашние инау были небольшими, наружные культовые инау достигали высоты в несколько метров, а инау для кита изготавливалось из целого дерева. Алтарь располагался на небольшом расстоянии от дома, позади сакрального окна, там айны совершали все общие ритуалы, это место было священным.
Зимние поселения традиционно находились на небольшом расстоянии от побережья. Айны мигрировали во внутренние районы острова, ближе к горам, где долгими и снежными сахалинскими зимами мужчины занимались охотой. На зимниках традиционно строили землянки (той тисе) и полуземлянки — надежное убежище от зимней стужи. Сооружение столбовой конструкции углубляли в землю, на столбах крепилась крыша, покрытая древесной корой. Л.И. Шренк следующим образом описал айнское жилище:
«Земляной дом» был одновременно и жильем, и складом продовольствия. Такое жилище строили обычно несколько семей, каждая из них могла иметь в доме свой очаг. На рубеже XIX и XX веков айны широко переняли у русских поселенцев традицию русской срубной техники, стали на морском побережье строить теплые бревенчатые дома, в которых зимовали. В связи с этим зимние полуземлянки как тип жилища вышли из употребления.
Айны южных ареалов обитания и поселений с мягкими климатическими условиями жили в прибрежных стойбищах круглый год. Во время зимней охоты, в местах, расположенных поблизости от охотничьих угодий, строилась охотничья сторожка, служившая одновременно и жилищем, и складом для добычи. Это была полуземлянка, врытая наполовину в землю или заваленная землей сверху.
В крупных поселениях насчитывалось до 15-20 семей или 100-150 жителей. Однако основная часть селений была небольших размеров, на 2-4 семьи. Планировка селения — в ряд, все жилища обычно выстраивались цепочкой на небольшом расстоянии от реки или морского берега.
25.4. Одежда.
Айнская одежда изготавливалась из трех видов материала: растений, шкур животных, рыбьей кожи. Традиционная самотканная айнская одежда, одинаковая по покрою для мужчин и женщин, шилась из материи, сотканной из волокон крапивы или луба. Растительные волокна крапивы (хау) проходили длительный процесс отбеливания, вымачивания, высушивания, позже из волокон делали нити. Волокна луба — подкоркового слоя вяза — вымачивали в соленой воде и сушили. Затем из них изготавливали нити и на ткацком станке горизонтального типа ткали полотна, затем их сшивали теми же нитками. Одежда из луба (атту), крапивных волокон представляла собой распашной халат с узкими рукавами, под которым женщины носили глухую рубашку из более тонкой ткани, а мужчины штаны или набедренную повязку.
В торжественных случаях айны одевали длинный халат (тюкокапу) такого же покроя, богато орнаментированный вышивкой или аппликациями из белых или синих полос. Подпоясывали халаты поясами с накладными металлическими бляхами и надевали головной убор, расшитый узорами. Женщины надевали украшения — серьги, бусы, расшитые головные повязки, нагрудные бляхи, монеты, кольца, орнаментированные пояса, подновляли татуировку. Татуировка темно-синего цвета считалась у айнских женщин символом красоты и социального статуса. Смесь из селедочного масла и специально приготовленной сажи наносили в тонкие надрезы кожи вокруг рта, иногда на лице и руках до локтей. Церемониальной одеждой также служили дорогие японские кимоно.
Зимой айны носили длинные халаты, но с несколькими подкладками или меховую одежду, изготовленную из шкур собак, лисиц, куниц, оленя, нерпы. Айнские женщины шили красивые орнаментированные зимние халаты, искусно компонуя мех по цвету: светлый со стороны брюха, темный — со спины животного.
У айнов Сахалина получили распространение халаты из рыбьей кожи, главным образом из кожи крупных лососей и гольцов. На изготовление халата, надеваемого в особых случаях, уходило около
На Курильских островах айны употребляли для изготовления одежды шкурки птиц, пух и перо которых прекрасно защищали от холода в зимнее время. В дождливую погоду пользовались оригинальными плащами, изготовленными из травы или тонкого тростника.
Материал, из которого была сделана одежда, количество узоров и цветовая гамма отделки являлись показателями пола и социального статуса владельца. Так, халаты стариков украшались орнаментом с преобладанием оттенков красного цвета. Женские халаты, напротив, имели мало узоров, тем более красного цвета.
Летом айны обычно не пользовались обувью и ходили босиком, часто до самой поздней осени. Зимой использовалась обувь из шкур морских животных или лосося. Головными уборами айнов служили наголовные повязки, зимой при сильных холодах — меховые шапки. С наступлением холодов мужчины и женщины носили своеобразные рукавицы, закрывавшие только наружную часть кисти, оставляя открытой ладонь руки.
В XX в. айны повсеместно носили одежду японского покроя и из японских материалов.
25.5. Средства передвижения айнов.
Айны были отличными мореходами, имели лодки различных типов. Наиболее распространенным типом лодки была долбленка, изготавливавшаяся из цельного ствола дерева, обычно из тополя. В такой лодке, функционально аналогичной каноэ, пользовались обычно одним двухлопастным веслом.
Развитый промысел морского зверя и рыболовство, дальние морские путешествия требовали создания более совершенных типов лодок. В конструкцию долбленки стали добавляться нашивки из досок, защищавшие судно от волн. В таком варианте долбленки получалось довольно большое гребное судно-баркас с килем, нашивным фальшбортом, перекладинами, укреплениями по корпусу. Для дальних морских переездов и морского промысла служили и плоскодонные баркасы-дощаники различных размеров. Лодки высоко ценились айнами, как средства добычи зверя и рыбы и грузовые транспортные средства, передавались по наследству.
Долбленки с нашивными фальшбортами айнов российский этнограф Л. Я. Штернберг рассматривал в качестве доказательства «южного» происхождения народа, в любом случае как самобытный элемент айнской культуры:
У сахалинских и северокурильских (на островах Шумшу и Парамушир) айнов существовало упряжное собаководство, собачьи нарты обеспечивали транспортировку во время снежной зимы. На собачьей упряжке из
Полозья для айнских нарт и тормоз делали из березы, скрепляли деревянными гвоздями, изготовленными из корней сосны. На полозья для быстроты хода крепили костные китовые пластины. Уход за нартовыми собаками был важной частью работы мужчин. Щенков тщательно отбирали для дальнейшей тренировки. По информации, собранной Э. Онуки-Тирни, это происходило примерно так:
Вожаком упряжки была опытная, умная собака, способная даже во время пурги не сбиваться с дороги. Вожака берегли, в отличие от других собак содержали в доме. В зависимости от размера нарты и дальности пути в упряжку впрягали около пятнадцати отборных и хорошо тренированных собак. И нарты, и собаки могли быть в собственности не только одного человека, но и группы односельчан-родственников.
Собаки были единственным домашним животным у айнов. Их мясо шло в пищу, шкуры — на одежду, для этого использовались только щенки и суки. Собаки были единственными животными, которых приносили в жертву во время обрядов. Летом нартовые собаки могли использоваться для перевозки груза по реке. Их запрягали в лодку, которую они тащили бечевой вдоль берега.
Курильские айны зимой употребляли для передвижения по глубокому снегу лыжи-ракетки ступательного типа, напоминавшие по конфигурации цифру 8. На Сахалине айны использовали дощатые лыжи скользящего типа, очевидно заимствованные у коренных жителей бассейна Амура.
Для переноски тяжестей и детей за спиной у айнов имелись специальные налобные повязки, широкая часть которых проходила через лоб, а концы, опущенные на спину и связанные друг с другом, удерживали груз.
25.6. Социальная организация и общественный быт айнов.
Характерная черта айнского социума — его гибкость. Основные жизнеобеспечивающие занятия айнов, равно как и трудоемкие виды работ, были коллективными. Потребности в общем труде обусловили наличие коллективной производственной единицы — поселка (котан). Преобладали поселки/стойбища, состоящие преимущественно из семей кровных родственников или свойственников (родственных по браку). Ядро коллектива составляли мужчины-родственники происходившие из одной родственной группы (синэ экасикир — наследники одного предка). То есть большая часть такой группы всегда была связана кровнородственными и взаимобрачными отношениями, что способствовало сохранению традиционных социальных институтов. Но социальная структура различных по людности поселков, была различной.
Основой социума поселка обычно был семейный клан — ядро локальной группы людей, живших в одном поселении, соединенных узами родства. То есть родственная принадлежность была очень существенная для айнского социума, она регулировала все межличностные отношения. Семья обычно вела происхождение по линии мужских предков, но строгой патрилинейности в системе родства не было. Социальная структура айнов была комплексной, гибко приспособленной к хозяйственным занятиям. Силами одной или нескольких семей трудно было выжить в достаточно суровых природно-климатических условиях островов. Жители разных местностей зависели друг от друга в добыче природных ресурсов, поэтому у айнов была хорошо развита взаимопомощь. Айны рассчитывали и полагались не только на членов своей узкой кровнородственной патрилинейной и патрилокальной группы, но и на обширные родственные связи по материнской линии или по браку, которые обнаруживались в очень многих, нередко дальних стойбищах. Подобные связи были чрезвычайно важны не только в добыче пищи, строительстве жилищ, проведении праздников, но и позволяли застраховаться от нужды в случаях разных бед.
В коллективной собственности жителей поселения были близлежащие сопки, земельные и водные ресурсы, некоторое имущество. Соседние поселения были тесно связаны между собой родственными узами, частыми посещениями, зависели от природных ресурсов друг друга, поэтому айны не слишком беспокоились о территориальных нарушениях коллективных угодий. Во время охоты или рыбного промысла, сбора растений и ягод, жители одного селения могли зайти на территорию угодий другого селения, это не возбранялось. Но частью добытого мяса или рыбы они обязательно делились с собственниками территории.
К традиционным социальным институтам айнов относился выборный совет старейшин, который руководил жизнью территориально-родственной общины. В него входили: вождь (котан коро ниспа), помощник вождя (хасико котан коро ниспа), общественный посыльный (сонкокоро айну). Вождем избирали уважаемого, обычно пожилого человека, религиозного, сведущего в традициях. В обязанности вождя входило поддержание мира внутри и вне общины, руководство хозяйственной деятельностью, забота о людях, осуществление взаимоотношений с другими общинами. Вождь, как правило, был удачливым рыболовом и охотником, человеком в айнском понимании богатым. Показателями богатства мог являться большой дом, наличие нескольких жен, слуг, владение лодкой, нартовыми собаками, предметов роскоши. Власть вождя не была автократичной, он председательствовал на собраниях, где обсуждались серьезные происшествия и проступки. В небольших стойбищах официальных общественных структур не было.
Положение вождя в айнском социуме описал из своих наблюдений российских исследователь Л. Я. Штернберг:
В айнской общине соблюдалась дифференциация ее членов по родству, возрасту и полу. Самыми почитаемыми членами айнского общества, хранителями традиций, устного фольклора были люди пожилого возраста. Самый почтенный старец мог именоваться «священным вождем» (котан айсара камуй), быть членом совета старейшин. Привилегированный статус пожилых был основан на вере, что с возрастом человек сближается с духами. Идеологические представления, обусловленные айну пури (айнский образ жизни) поддерживали чувство солидарности, исторической взаимосвязи, общности происхождения. Очень бережно айны относились к детям, рождение ребенка, независимо от пола, было радостным и желанным событием для всей общины.
Айны заключали браки с соблюдением норм экзогамии. По айнской традиции родители часто сватали детей вскоре после их рождения или в возрасте трех-пяти лет. Церемония заключения брака была короткой и простой. У айнов существовала практика полигинии, многоженство считалось в глазах сородичей показателем высокого статуса мужчины. Обычно сыновья жили всю жизнь в селении своих родителей, брали на себя заботу и ответственность о них. Однако почти равнозначными айны признавали родственные связи с кровными родственниками матери или жены. Айн мог уйти из своего родного поселения в другое, где ядро составляли кровные родственники его матери или жены. Это не было нарушением традиций, в новом месте он не чувствовал себя чужаком.
Наследование семейной собственности шло по мужской линии. Неделимая собственность (дом, лодка, нарты, меха, мечи, лаковая посуда) обычно отходила к старшему сыну первой жены или к сыну, который брал на себя заботу о родителях. Делимое наследство, его обычно было немного, распределялось поровну между всеми сыновьями. Имелись существенные различия в имущественно-правовом и социальном положение айнских мужчин и женщин.
25.7. Мировоззрения, мифология и культовая практика.
Традиционное мировоззрение является естественным способом духовного освоения мира во взаимодействии двух его основных частей — природы и человека. Выделяются две основные плоскости изучения традиционного мировоззрения: представления о создании и строении мира и представления о человеке и его жизненном цикле.
Религиозные воззрения занимали исключительно важное место в жизни айнов, пронизывая буквально все сферы существования как отдельного человека, так и общества в целом. Религиозные представления и верования, сопровождавшиеся разнообразной ритуальной деятельностью, окружали айна с рождения до смерти. Основой религиозных взглядов айнов являлся анимизм, выражавшийся в одушевлении, оживотворении или признании наличия сверхъестественной души у практически всех объектов органического и неорганического мира, явлений природы в целом. Промысловая деятельность айнов, как и многих других народов традиционных культур, конкретизировала их анимистические установки в образах духов-«хозяев» различных природных стихий (лес, море, река и т. д.). Айны верили в наличие духовных многоплановых субстанций рамат и камуй, которые обитали повсюду — на небесах, в воздухе, на земле, в воде и под землей.
Представления об окружающем мире — важная часть мировоззрения айнов, включавшая в себя понятие вселенной, ее возникновение и устройство, пространственное соотношение миров, составляющих вселенную, обитателей этих миров. Как отмечено российским этнологом А. Б. Спеваковским, вселенная айнов по вертикали/этажам членилась на три мира: верхний и нижний миры населяли божества (камуи мосир), в среднем жили люди — это был «мир айнов» (айну мосир). В самом высшем слое небесной сферы обитал верховный небесный бог, творец всего сущего/"бог создатель миров и земель" (кандо кор камуй) и его помощники, которые воплощали отдельные стихии, там находилась и священная страна предков. В верхних мирах обитали добрые божества. К числу основных божеств неба относились божества солнца (тюп камуй) и луны (куннэ тюп камуй). Особое почитание солнца как доброго существа, дающего человеку тепло и свет в условиях сравнительно холодного климата Сахалина и Курил безусловно мотивированно. В нижнем, подземном мире (покна мосир) обитали злые духи, демоны и усопшие люди.
Верхний и нижний миры имели сложную стратификацию. Окружающий мир, его три сферы, со всеми божествами, духами, человеком животными и растениями составляли цельную систему, в которой было множество связей и отношений. Мир воспринимался айнами как единый, где божества могущественны, но благосклонны, люди стремились им угодить; демоны могущественны и зловредны, люди стремились блокировать их влияние. Пространственная горизонтальная модель мира айнов разделена на две зоны: на зону сверхъестественных сил — море и горы (северо-восток), верх; и зону людей (юго-запад), низ.
В мифоритуальных комплексах «хозяев стихий» у каждого духа и группы духов была определенная сфера деятельности и влияния, выделялся свой глава, у которого в подчинении были остальные духи. Айны исполнением обрядов, соблюдением табу стремились угодить божествам, получить их расположение. Благорасположение выражалось в обилии пищи, духи насылали айнам детей, благосостояние, знания. Божества могли оскорбиться и наказать людей голодом, болезнями, смертью. Наибольшее развитие у айнов получили анимистические установки, связанные с обеспечением жизни человека, добычей средств существования, то есть промысловой деятельностью. Соответствующая ритуальная деятельность (культовая практика), связанная с культами «духов-хозяев» различных стихий сопровождала все хозяйственные занятия: начало/конец рыбной ловли или охоты как по сезонам, так и конкретным мероприятиям.
В айнском пантеоне к числу главных относилось божество леса и гор (мэтот усь камуй), представлявшееся айнами в виде огромного медведя. Среди божеств водной стихии старшим считался «хозяин» моря, брат горного божества. Сахалинские айны часто называли морского бога тегуеку, что буквально означало «друг, снабжающий пищей», он являлся людям в образе касатки. Как отмечено российским исследователем А. Б. Спеваковским.
«Рыб лососевых пород (кета, горбуша и др.), поднимающихся в верхнее течение рек для нереста, айны считали не самостоятельными живыми существами — обитателями моря или рек, а пищей, отправляемой камуями моря людям».
Среди многочисленных духов важными были духи рек, озер, бог растительности, дух суши, божество землетрясений.
В верованиях айнов важное место занимали духи и божества — покровители дома и семьи. Среди домашних божеств более всего почиталась богиня огня («старуха очага», «бабушка-огонь») унти камуй(камуй фучи), место обитания которой было в центре домашнего очага. Она состояла в духовном контакте с духами внешнего мира. С горными духами своеобразным каналом общения служило сакральное окно; с морскими духами — дверь дома. Все домашние предметы подчинялись богине очага, она же следила за тем, как айны соблюдали обычаи и ритуалы в быту, как обращались с уловом и добычей, относились друг к другу. Богиня огня была единственным божеством, которую чествовали ежедневно, к которой каждый член семьи мог обращаться непосредственно и при любых обстоятельствах.
Мир демонов (ояси) считался враждебным, они подвергали людей опасности, нередко и губили. Самыми ужасными были те из них, которые могли своей вредоносной силой полностью истребить население стойбищ. Айны старались защититься от демонов с помощью многочисленных ритуальных обрядов, заклинаний, использования амулетов, инау, получая благорасположение духов.
Почитание многочисленных добрых духов и божеств, существовавших в воображении айнов, происходило через молитвы («священные разговоры») и жертвоприношения, в основном вина, пищи и инау. Осуществляли культовую практику старейшины общин и старшие члены семьи.
В айнской традиционной культуре очень важны инау — заструженные ритуальные палочки, рассматриваемые как представители богов и предков, посредники к богам и предкам, охранители, сакральные силы разной интенсивности. Общая идея инау — универсальный символ живой Вселенной. Инау имели самые различные виды и назначения, подразделялись на одиночные и групповые, постоянные и временные, детские и лечебные, шаманские и охранительные, инау внутреннего и внешнего пространства, вертикальные, горизонтальные и круговые и т. д.
Значение инау в жизни айнов подчеркивал Л. Я. Штернберг, посвятивший в 1908 году этому культу специальный доклад в Русском антропологическом обществе, в котором отмечал:
Можно выделить две основные категории инау: инау, жертвуемые духам предков и инау, посвященные различным духам и божествам айнского пантеона. Этот своеобразный деревянный человечек, имевший голову, множество языков, руки, ноги, по представлениям айнов, был наделен большой силой, айны называли его «икой-итаку айну» — посредник, посол, оратор. По его красноречивым и настойчивым просьбам божества снисходили к людским нуждам и потребностям. Исследователи полагают, что инау саблевидной формы обладали особой сакральной силой, обозначали причастность к небесному дару богов, змеевидные же выполняли посреднические функции. Круговые фигуры характеризовали соединение небесного и земного начала природы, были связаны с обликом змеи и медведя. Главным видом древесины для этих священных для айнов предметов считалась ива, она почиталась айнами как дерево жизни.
В духовной культуре айнов важное место занимали молитвенные палочки с символическими изображениями — икуниси (икупасю). Они использовались в лечебной и шаманской практике, на медвежьем празднике, промысловых обрядах, во время погребального ритуала. Растительный и зооморфный орнамент палочек, положение объектов сюжетной схемы являлись особым способом коммуникации, пиктограммами мифов, характеризовали переход из мира людей в мир богов и предков.
Айнская мифология и фольклор указывают, что божества, спускаясь в мир людей для различных деяний, представали перед человеком, принимая облик различных зверей, например, медведя, волка, лисы, выдры, тюленя или совы. Нередко в качестве подарка небесные жители оставляли свою плоть человеку, возносясь на небо как духи, радуясь при этом своему возвращению. Айны практиковали ритуальные обряды «проводов» душ морских и сухопутных животных, рыб, имевшие аналогии и у других народов Сибири и Дальнего Востока.
Представления и верования, связанные с самым крупным представителем островной флоры, с медведем, приобрели у айнов форму синкретичного культа, в котором переплелись различные представления, связанные с промысловыми культами, культом предков, культом инау, другими. Медведь охранял мировой порядок, в его образе были воплощены силы Добра. Исследователь Б. О. Пилсудский особому отношению айнов к медведю давал следующее объяснение:
Ритуальная деятельность, связанная с вышеназванными религиозными воззрениями и магическими приемами выливалась в «медвежий праздник» — особо торжественный ритуал — являвшийся событием огромной важности в жизни айнов. Был связан с календарными обрядами весенне-осеннего цикла, с верой в превращение, возрождение и вторичный возврат, с культом умирающего и воскресающего бога-зверя. Медведь выступал в роли доброжелательного персонажа, он приносил охотничью удачу, воспринимался одновременно и как животное, и как существо высшего порядка, способное осуществить невидимую связь между миром людей и духов (сын горного божества), символ миропорядка.
Детально разработанный у айнов комплекс медвежьего церемониала охватывал не менее двух лет, состоял из поимки и выращивания медвежонка в неволи, главной церемонии и времени после праздника. В выращивании детеныша для ритуала принимало участие все стойбище, выказывая ему особую заботу. Если он был очень мал, кормили грудным молоком, держали в доме, затем помещали в специальную клетку, обращались с животным очень почтительно. О дате проведении праздника специальные гонцы извещали соседей и родственников, приглашали их на торжество. Это был один из немногих поводов для людей из дальних стойбищ собраться вместе, общаться, таким образом, праздник имел определенные общественные функции. Все церемонии, поведение присутствующих строго регламентировались старейшинами. Присутствовавший в 190? г. в стойбище Отасану на празднике Б. О. Пилсудский отмечал это так:
Все участники торжества празднично одевались, украшали жилища заструженными палочками инау, горячо оплакивали медведя. В день ритуального убиения связанного зверя проводили по украшенному селению, наделяли его многочисленными символическими подарками. Один из стариков произносил прощальную речь, адресованную «божественному внуку», стоя лицом на восток. По информации Б. О. Пилсудского айны считали, что выращенные людьми медведи отправляются после смерти на восток, а медведи, убитые в лесу, как и покойники, идут на запад.
Умерщвление медведя рассматривалось как акт освобождения его от личины, души от тела для возвращения в горы и нового возрождения. Оплакивание медведя в последний раз можно рассматривать как пережиток промыслового культа и свойственных ему извинительных речей. Особым комплексом обрядов окружалась голова медведя. Завершал праздник день, отмеченный М. М. Добротворским как «день отнесения головы медведя вврх по реке» (саба маканкэ то, кэй маканкэ то). Сахалинские айны устраивали для черепов медведей торжественное наземное захоронение в лесу, эти места почитали как священные.
Айны устраивали праздник как можно богаче и торжественнее, не считаясь с расходами, стремясь добиться милости хозяина гор и тайги и последующих благ. Устроители праздника пользовались почетом и уважением у односельчан и приезжих родственников.
У сахалинских айнов был распространен ненаследственный шаманизм, обряды могли исполнять как женщины, так и мужчины. В шаманских атрибутах айнов важная роль принадлежала изображению змеи, которая олицетворяла особую магическую силу и способность перехода в сакральное пространство.
Л. Я. Штернберг в своих исследованиях материальной и духовной культуры народа уделял значительное внимание культу змеи у айнов, обнаруживая проявления его во многих сторонах жизни:
В похоронно-поминальной обрядности находили воплощение религиозные воззрения о самостоятельной жизни души, о мире мертвых (ауру ун котан — соседняя деревня), аналогичном земной жизни. В силу этого уход души из тела человека означал только телесную смерть, душа же считалась бессмертной, но необходимо было строгое соблюдение традиций и правил похорон, чтобы душа не задержалась в мире живых и не превратилась в блуждающий призрак (тукап).
Айны практиковали погребения различных типов, что обуславливалось местом и обстоятельствами смерти. Обычно производили наземное захоронение в гробах, изготовленных из ели, дерева, которое ассоциировалось у айнов с болезнью и смертью. Зимой гроб не закапывали, а закрытый ставили на снег. При похоронах одежду умершего разрезали, а одежду, утварь и прочий погребальный инвентарь ломали на могиле, чтобы неумирающие души вещей могли сопровождать покойного в загробный мир. Во время похорон в доме умершего совершался важный обряд очищения, зажжения чистого огня, то есть возрождения духа очага. С возрастом и повышением социального статуса сложность погребального обряда нарастала.
Если человек умирал вне дома, производили захоронение в месте его смерти (на берегу, в лесу). Над захоронением сооружали погребальный алтарь из ритуальных палочек. У айнов были известны воздушный тип захоронения для бывших шаманов. В этих случаях также придавали особое значение правильности похоронных обрядов. В отношении сородичей, умерших от эпидемических болезней, убийц, традиционная похоронная обрядность не совершалась.
25.8. Фольклор.
При изучении такого бесписьменного этноса как айны, фольклор имеет важнейшее значение, особенно в настоящее время, когда почти не осталось знатоков айнской старины. Детализированные фольклорные тексты, передаваемые из поколения в поколение, являются богатейшим источником информации об особенностях культуры и жизни айнов, раскрывают духовную жизнь народа.
Айны накопили огромное фольклорное наследие, богатство которого поражает всех, кто с ним соприкасается. Имеются различные классификации айнской устной традиции, жанровой принадлежности текстов. Знаток айнского языка и фольклора Б. О. Пилсудский, записывавший айнские тексты не только от руки, но и с помощью фонографа, выделял двенадцать жанров: предания — уцяськома, сказки — туита, легендарные «божественные песни» — ойна, повествования о героях и битвах — хауки (хавки), любовные песни — иаикатекара, развлекательные песни — снотса, колыбельные песни — ихунки, «бесцельные» песни, поющиеся, чтобы скоротать время — иаииукара, лодочные песни — цбо хау, комические присловья — синот итак, загадки — урехреку, речи на приемах, при отъезде гостей.
Песенные сказания нескольких жанров нередко объединяют в широкое понятие юкар, имея в виду в первую очередь героический эпос и легендарные песни. Эпические поэмы исполняли народные певцы, обычно пожилые мужчины юкаркуру. Айны полагали, что богов радует декламирование юкар. В холодный сезон у очага по вечерам и молодые, и старые, и дети слушали длинные рассказы. Наиболее известные эпические поэмы хавки и ойна сказители декламировали несколько ночей напролет. Сказители пели лежа, закрыв глаза и отбивая ритм ладонью по своему телу, или эмоционально декламировали, размахивая руками. Нарочитое сгущение красок, театрализация историй позволяла надолго запечатлеть в сознании слушателей образы и события. Юкаркуру занимал почетное положение в общине, этот статус мог перейти по наследству. Эмоциональный накал многих юкар был так высок, что, как писал исследователь айнского фольклора Н. А. Невский:
В фольклоре айнов представлены мифы о двух братьях творцах земли, разделивших сферы влияния на небо и землю. Образ хозяина неба, бога гор, воплощал медведь; хозяином нижнего мира являлся лис. Фольклор айнов функционально противопоставляет образы медведя и лиса, которые ведут непримиримую борьбу, победителем в ней выступают силы добра, воплощенные в образе медведя. Лис выступает в качестве похитителя солнца, а медведь охраняет мировой порядок.
В легендарных песнях айнов постоянно присутствует культурный герой Яйресупо (Йоресупо, Айена, Айнураккуру) — «сам себя вырастивший», которого айны считали своим прародителем. В айнском фольклоре реальные приметы жизни смешиваются с фантастическими картинами потустороннего мира. Так, культурный герой Яйресупо (Йоресупо), он и вождь айнского стойбища, и полубог-получеловек. Он породнился со стихиями света (луна, солнце) через браки с их дочерями, обрел духов-хранителей в лице этих богов, он сражался с животными-монстрами, духами тьмы. В этих образах проявлялось айнское видение мира. Человек делит мир со множеством существ, которых считает равными себе, подвергается испытаниями со стороны демонов, но находится под покровительством богов, и с честью выходит из положения. Айны в своих повествованиях о героях и битвах, легендах вступают в различные отношения не только с людьми других племен, но и с чертями, демонами, духами, как правило, побеждая и плотских персонажей, и духов, оказываясь и смекалистее, и умнее, демонстрируя свободу духа, смелость фантазии и здравый смысл. Героический эпос, особенно в театрализованном исполнении, запечатлевал в сознании слушателей величие и доброту духов, помогающих айнам, доблесть и героизм культурного героя.
25.9. Декоративное искусство.
Айны достигли высокого уровня мастерства в резьбе по дереву. Дерево – наиболее часто употребляемый природный материал у айнов, из него вырезали многие вещи, начиная от лодок и жилищ и до мелочей вроде деревянных гвоздей. Многие изделия из дерева одновременно имели прикладное, эстетическое и религиозное значение. Мужчины были обязаны вырезать огромное количество заструженных палочек инау, жертвуемых духам во время ритуалов, их вырезали преимущественно из ивы. Только мужчины могли орнаментировать культовые предметы, женщинам это строго запрещалось.
Высокого художественного уровня достигали мастера в изготовлении икуниси - сакральных палочек, которые рассматривались в качестве посредников между людьми и духами. Икуниси исполняли роли посыльных к божествам, использовались в повседневной практике для жертвоприношения богам. В этнографической литературе получили название «палочки для питья», «усодержатели». На сохранившихся икуниси искусно запечатлены сцены морской охоты, рыбной ловли, охоты на медведя, фрагменты праздников и ритуалов. Использовались не только приемы рельефной резьбы, но и прорезной. На некоторых икуниси, например, воспроизведены сценки охоты, при этом миниатюрные люди, лодки или животные двигаются по пазам.
Айнский музыкальный инструмент, пятиструнныый тонкори изготавливали также только мужчины, поскольку этот инструмент считался сакральным. Для изготовления тонкори в течение двух лет высушивали древесину сосны, струны делались из китовых жил с переплетениями из волокон крапивы. Айны считали, что звуки тонкори отгоняют злых духов и болезни. Все детали резьбы исполнялись только ножами различной формы, но это были тонкие работы художественного уровня.
Не только культовые предметы, но и чаши или ковши, используемые ежедневно, являлись превосходной искусной работой, украшались витиеватыми резными узорами. Из дерева изготавливали разнообразную посуду – начиная от корытец, в которых они растирали пестиком травы, съедобный глинозем, сушеную рыбу, и кончая тарелками, ложками и палочками для еды. Даже сосуды, в которых они приготовляли пищу над огнем, нередко делали из бересты, наполненная водой, береста не горела.
Женщины были искусны в аппликациях, вышивках Они шили красивые орнаментированные зимние халаты, искусно компонуя мех по цвету. Особенностью айнской одежды являлось использование красочных «вставок» из кусочков хлопчатобумажной ткани и вышитых орнаментов. Они служили не только украшением, но и защитой от злых духов, искусство их изготовления передавалось от матери к дочерям по наследству. В летних халатах витиеватый орнамент из аппликации и вышивки, количество узоров и цветовая гамма отделки указывали на пол и социальный статус владельца.
Айнские женщины изготавливали из сухой травы, волокон луба циновки, которые были многофункциональны. Их использовали среди постельных принадлежностей, на них сидели в доме, их вешали на вход и на стены. Циновки были не только предметами интерьера, но использовались и во время ритуалов. Чтобы разнообразить и обогатить цветовую палитру интерьера, материал для циновок окрашивали, вымачивая в воде с корой деревьев, соком растений.
25.10. Судьба сахалинских и курильских айнов в XX столетии.
Во второй половине XIX — первой половине XX века, государственная принадлежность айнов неоднократно менялась. Уступка Россией Курильских островов (1875 год) и отторжение у нее Южного Сахалина (1905 год) привели к тому, что все айны стали японскими поданными. В тот период сахалинские и курильские айны попали под сильное японское влияние. Японцы в 1884 году заставили всех северокурильских айнов переселиться на остров Шикотан. В 1941 году умер последний северокурильский айн. Тем самым прекратилось многовековая история общности, входившей в качестве составной части в айнский этнос.
Сахалинские айны, попавшие под власть Японии после поражения России в русско-японской войне, жили на острове до конца
Основным местом современного сосредоточения айнского населения стал остров Хоккайдо. По мнению российского исследователя А. Б. Спеваковского «айнское население в большей своей части растворилось в японском»:
«Боясь дискриминации, многие представители айнского этноса перестали называть себя „айнами“. Но это не спасло их тем не менее от неравноправия, так как по физическим особенностям айна, даже имеющего определенный процент японской крови, без труда можно отличить от японца. Оказалась почти полностью уничтожена традиционная социальная организация и культура айнов, пришли в упадок древние отрасли хозяйства, стал мертвым айнский язык. <...> Остатки традиционной культуры айнов можно встретить лишь у немногих людей пожилого возраста».
Длительное время айны боролись против дискриминации, которую они испытывали в японском обществе. Только в 1997 году они законодательно получили признание в качестве этнической группы. Чистокровных айнов на сегодняшний день ничтожно мало, количество айнов, имеющих японскую примесь и признающих себя айнами, по разным источникам насчитывается до 24 тысячи человек.
