Вопрос о Курильских островах в межсоюзнических и советско-японских отношениях в период второй мировой войны. Ялтинское соглашение

16.1. Территориальный вопрос в советско-японских отношениях накануне войны на Тихом океане.

Готовяськ нанесению удара против Великобритании и США, Япония стремилась обеспечить дружеский нейтралитет СССР. Для достижения вышеназванной цели весной 1941 года были продолжены начавшиеся годом ранее советско-японские переговоры о заключении пакта о ненападении. Данный вопрос обсуждался в марте и апреле 1941 года во время визитов в Москву министра иностранных дел Японии Мацуока Йосукэ. При этом, как и в 1940 году японская дипломатия стремилась не только обезопасить свои северные границы, но и добиться согласия советского руководства на продажу северной части Сахалина или, по крайней мере, на сохранение там своих концессий.

Вот, что говорил по этому поводу Й. Мацуока наркому иностранных дел СССР В.М.Молотову во время встречи 7 апреля 1941 года:

«Предоставление Японии концессий на Северном Сахалине связано с николаевским инцидентом и, следовательно, имеет большое отношение к национальным чувствам японского народа... Кроме того, Япония получила эти концессии примерно 15 лет тому назад, и японцы думают, что, если бы в течение этого периода не было различных препятствий с советской стороны, то японские концессионеры смогли бы полностью использовать концессии».

Далее, говоря о намерениях Японии купить у СССР Северный Сахалин, Мацуока отметил, что "в XVI веке японцы пришли на Сахалин. Однако в начале эры Мэйдзи1. Россия отняла у них Сахалин. Таким образом, у японского народа осталось такое чувство, что когда-нибудь нужно Сахалин вернуть Японии. По Портсмутскому договору половина Сахалина была возвращена. Японский народ думает вернуть и вторую половину Сахалина... Для сближения двух народов и в интересах ликвидации такого положения, которое задевает национальные чувства японского народа, нужно как-то разрешить вопрос о Северном Сахалине. Продажа Северного Сахалина для Советского Союза, занимающего огромную территорию, не будет представлять ничего особенного, так как по сравнению с огромной территорией Советского Союза Северный Сахалин является каплей в море. Япония смогла бы купить Северный Сахалин за соответствующую плату».

Выслушав аргументы японской стороны, глава советской дипломатии заявил, что предложение о продаже Северного Сахалина он рассматривает «лишь в качестве невероятного или просто как шутку. У нас никто не понял бы сейчас продажу Северного Сахалина, поскольку все помнят, что только в результате поражения в 1905 г. Россия была вынуждена отдать южную часть Сахалина. Нашему общественному мнению было бы более понятно, если бы в исправление Портсмутского договора, как договора, заключенного после поражения, был поставлен вопрос о покупке южной части Сахалина, причем вопрос о цене мог бы быть разрешен по соглашению. Теперь более правильно было бы поставить вопрос о покупке у Японии не только южной части Сахалина, но и некоторой группы северных Курильских островов. Это было бы вполне понятно. Теперь спрашивается, надо ли все эти вопросы сейчас ворошить и будет ли это способствовать быстрому улучшению отношений между СССР и Японией на длительный срок. Советское правительство предполагает, что ставить сейчас вопрос о покупке группы северных Курильских островов или о покупке северной части Сахалина, и другие аналогичные вопросы вряд ли будет целесообразным, так как для этого многое не подготовлено».

Молотов связывает вопрос о заключении пакта о нейтралитете с проблемой ликвидации японских концессий на Северном Сахалине.

Важное место на переговорах Молотова с Мацуока вновь занял вопрос о судьбе японских концессий на северном Сахалине. Во время встречи с министром иностранных дел Японии глава советской дипломатии заявил:

«Если... японское правительство хочет сделать крупный политический шаг в отношении СССР, а советское правительство в свою очередь желает этого, то в данный момент обе стороны могли бы договориться о заключении пакта о нейтралитете, и тогда вопросы, требующие длительного обсуждения, не нужно было бы затрагивать. При этом пришлось бы договориться только о ликвидации нефтяной и угольной концессий на Северном Сахалине с компенсацией за те вложения, которые там сделаны японскими концессионерами, и с обязательством Советского Союза о поставках Японии определенного количества нефти в течение ряда лет...

Без подписания протокола о ликвидации концессий будет невозможно подписать пакт о нейтралитете».

12 апреля 1941 года министра иностранных дел Японии принял И.В. Сталин. Во время этой встречи Мацуока развернул захватывающую картину изгнании англичан и американцев из Азии и будущего раздела британской колониальной империи.

«Коренное разрешение отношений между Японией и СССР нужно разрешить под углом зрения больших проблем, имея в виду Азию, весь мир, не ограничиваясь и не увлекаясь мелочами. Если так подходить к коренному разрешению японо-советских отношений, то мелкие вопросы могут быть разрешены с течением времени и мелкими вопросами можно будет даже пожертвовать. Если бы такой маленький островок, как Сахалин... потонул в море, то это не оказало бы влияния на японо-советские отношения...

Если... подойти под углом зрения больших проблем к случаю, когда СССР будет стремиться выйти через Индию к теплым водам Индийского океана, то он считает, что это можно допустить, и если СССР хочет иметь порт в Карачи, то Япония будет закрывать на это глаза...

Для того чтобы освободить Азию, нужно избавиться от англосаксов, а потому, перед такой задачей, нужно отказаться от мелких вопросов и сотрудничать в больших вопросах...»

Однако Сталин не дал увлечь себя миражами будущих завоеваний. Выслушав Мацуока, он заявил, что «СССР считает принципиально допустимым сотрудничество с Японией, Германией и Италией по большим вопросам. Об этом тов. Молотов уведомил Гитлера и Риббентропа, когда он был в Берлине и когда стоял вопрос о том, чтобы пакт трех сделать пактом четырех. Но Гитлер заявляет..., что пока не нуждается в военной помощи других государств... Только в том случае, если дела у Германии и Японии пойдут плохо, может встать вопрос о пакте четырех и о сотрудничестве СССР по большим вопросам. Поэтому... мы и ограничиваемся теперь вопросом о пакте нейтралитета с Японией. Этот вопрос, безусловно, назрел. Это будет первый шаг, и серьезный шаг к будущему сотрудничеству по большим вопросам».

Далее Сталин подошел к карте и, указывая на Приморье и его выходы в океан, сказал: «Япония держит в руках все выходы советского Приморья в океан, — пролив Курильский у южного мыса Камчатки, пролив Лаперуза к югу от Сахалина, пролив Цусимский у Кореи. Теперь вы хотите взять Северный Сахалин и вовсе закупорить Советский Союз. Вы что, — сказал Сталин, улыбаясь, хотите нас задушить? Какая это дружба?»

Мацуока пытался возразить. Однако в ответ на это Сталин заявил: «Взять Северный Сахалин — значит мешать Советскому Союзу жить».

В конце концов, стороны смогли договориться. Советское руководство согласилось подписать пакт о нейтралитете. Японское руководство согласилось на ликвидацию сахалинских концессий.

13 апреля 1941 года в Москве советско-японского пакт о нейтралитете был подписан.

16.2. Советское руководство размышляет о возможности войны с Японией.

Так случилось, что начало Тихоокеанской войны совпало с началом визита в СССР министра иностранных дел Великобритании Антони Идена. В инструкции, направленной Идену премьер-министром Великобритании У.Черчиллем отмечалось, что «объявление Россией войны Японии было бы для нас очень выгодным при условии — но только при том условии, — если русские уверены в том, что это не отразится на положении на их Западном фронте теперь или будущей весной».

Во время одной из бесед Идена со Сталиным, состоявшейся с ночь на 18 декабря 1941 года советский вождь коснулся положения на Дальнем Востоке.

Сталин заявил, что Япония, конечно, может иметь некоторые первоначальные успехи, но что, в конечном счете, через несколько месяцев Япония должна потерпеть крах.

Иден ответил, что слова Сталина сильно поднимают его дух, ибо он привык с большим уважением относиться к его суждениям.

Тов. Сталин тогда спросил Идена: если его ожидания в отношении Японии действительно оправдаются, и если наши войска успешно будут оттеснять немцев на западе, не думает ли Иден, что создадутся условия для открытия второго фронта в Европе, например на Балканах?

Иден ответил, что он готов обсуждать данный вопрос... Один из мотивов, заставляющих британское правительство вести операции в Ливии, сводится как раз к тому, чтобы подготовить возможности для наступательных операций в Европе. Затем Иден спросил т. Сталина, действительно ли он думает, что Япония может крахнуть2, скажем, в течение ближайших шести месяцев?

Тов. Сталин ответил, что он действительно так думает, ибо силы японцев очень истощены, и они долго не смогут держаться. Если вдобавок японцы вздумают нарушить нейтралитет и атаковать СССР, то конец Японии придет еще скорее.

Иден высказал сомнение в том, что японцы рискнут нас атаковать. Они были бы сумасшедшими, если бы это сделали.

Тов. Сталин, однако, вновь заявил, что такая возможность отнюдь не может считаться исключенной.

К обстановке на Дальнем Востоке Сталин и Иден вернулись во время встречи вечером 20 декабря.

Иден попросил Сталина сказать может ли и когда Англия рассчитывать на известную помощь ей против Японии. Иден понимает, что такая помощь в настоящий момент для нас едва ли мыслима. Но как будет обстоять дело, например, весной?

Сталин ответил, что если СССР объявил бы войну Японии, то ему пришлось бы вести настоящую, серьезную войну на суше, на море и в воздухе. Это ведь не то, что декларация войны, которую Японии могла бы объявить Бельгия или Греция. Стало быть, советское правительство должно тщательно учитывать возможности и силы. В настоящее время СССР еще не готов для войны с Японией. Значительное количество наших дальневосточных войск в последнее время было переброшено на западный фронт. Сейчас на Дальнем Востоке формируются новые силы, но потребуется еще не меньше четырех месяцев, прежде чем СССР будет надлежащим образом подготовлен в этих районах. Сталин высказал мнение, что было бы гораздо лучше, если бы Япония напала на СССР. Это создало бы более благоприятную политическую и психологическую атмосферу в нашей стране. Война оборонного характера была бы более популярна и создала бы монолитное единство в рядах советского народа. Лучшей иллюстрацией тому является война СССР против гитлеровской агрессии. Сталин заявил, что нападение Японии на СССР возможно и даже вероятно, если немцы начнут терпеть поражения на фронте. Тогда Гитлер пустит в ход все средства нажима для того, чтобы вовлечь Японию в войну с СССР.

26 декабря 1941 года заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Соломон Абрамович Лозовский направил на имя председателя Государственного комитета обороны И.В. Сталина и народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова записку. В этой записке С.А. Лозовский отмечал:

«Хотя война в полном разгаре и неизвестно, когда она кончится, но исход войны уже ясен. Германия, Япония, Италия и их союзники будут разгромлены. В связи с этим пора уже начать подготовку мирной конференции... Сложность обстановки будет заключаться в том, что из строя выбудут четыре великих державы (Германия, Япония, Италия и Франция) и решать дело придется СССР, Великобритании и Соединенным Штатам. Решающее слово на этой мирной конференции будет за той страной, которая в экономическом и военном отношениях окажется к концу войны наиболее сильной. Мы будем иметь против себя на конференции не только блок Соединенных Штатов и Великобритании, но и другие капиталистические государства...

Три группы вопросов нам нужно тщательно подготовить и разработать:
1) Нужно учесть нанесенный нам Германией, Венгрией, Румынией и Финляндией финансово-экономический ущерб...

2) Надо уже сейчас продумать весь вопрос о наших границах. Мы не можем дальше терпеть, чтобы японские военные корабли могли в любой момент отрезать нас от Тихого океана и наших портов и закрыть Лаперузов пролив, Курильские проливы, пролив Сангарский и Цусимский пролив. Никак нельзя оставить старое положение на Балтийском и Черном морях. Вопрос о наших сухопутных и морских границах надо будет продумать под углом зрения безопасности и свободы коммуникаций.

3) Надо подготовить вопрос, как обезвредить Германию и ее союзников. Это включает и вопросы границ, и вопросы промышленности, финансов, судоходства и проч. и государственное устройство побежденных стран, прежде всего — Германии...

Само собой разумеется, что если Япония ввяжется в войну против нас, то придется в обеих комиссиях подумать и о послевоенных отношениях между Советским Союзом и Японией и особенно о нашей дальневосточной границе и о свободе коммуникаций между портами Советского Союза и портами всего тихоокеанского побережья».

Заявление Сталина о готовности через несколько месяцев вернуться к обсуждению вопроса о вступлении СССР в войну с Японией было вызвано некоторой эйфорией, которая охватила советское руководство после блестящим успехом контрнаступления Красной Армии в битве под Москвой. Однако надежды Сталина на быструю победу не оправдались. Поражение Красной Армии на Керченском полуострове и Харьковская катастрофа надолго отодвинули вступление СССР в войну против Японии. К этому вопросу советское руководство вернется позднее. Только после блестящих успехов Красной Армии под Сталинградом и на Курской дуге Сталин сможет всерьез задуматься о своих старых счетах с Японией.

28 ноября — 1 декабря 1943 года в Тегеране состоялась встреча руководителей стран антигитлеровской коалиции президента США Франклина Рузвельта, премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля и председателя совета народных комиссаров СССР Иосифа Виссарионовича Сталина. Уже в первый день работы конференции советский лидер заявил о своем принципиальном согласии на вступление СССР в войну с Японией после капитуляции Германии. Условия советского участия в войне будут определены позднее.

16.3. Правящие круги Японии начинают искать пути к мирному урегулированию.

В 1944 году экономическое и военное положение Японии начинает стремительно ухудшаться. Это обстоятельство, а также быстро приближающийся крах ее главного союзника Германии заставляли наиболее дальновидных представителей японского руководства начать поиски путей к миру. При этом большие надежды возлагались на Советский Союз.

12 сентября 1944 года в Токио в министерстве иностранных дел Японии состоялось совершенно секретное совещание. На этом совещании министр иностранных дел Японии Мамору Сигэмицу представил для обсуждения свой проект предварительного плана для будущих переговоров с СССР. Главной целью этих переговоров должно было стать обеспечение дальнейшее «сохранение нейтралитета и улучшение дипломатических отношений между Японией и Советским Союзом, осуществление мира между Германией и Советским Союзом и, наконец, улучшение положения Японии при помощи Советского Союза, если Германия выйдет из настоящей войны». Для этого японская дипломатия должна была или продления пакта о нейтралитете, или заключения пакта о ненападении.

Наиболее интересной для нас в проекте Сигэмицу является часть, где он пытается предвидеть, какую плату за свой нейтралитет может потребовать Советский Союз. Максимально возможный список претензий по мысли японского министра иностранных дел выглядел следующим образом:

Сигэмицу считал, что Япония может пойти на принятие всех требований СССР только «в том случае, если Германия потерпит поражение или заключит сепаратный мир и будет заключен общий мир при посредничестве Советского Союза». Однако и в том случае, если резко ухудшатся японо-советские отношения, и возникнет опасность «вступления Советского Союза в войну против Японии» был возможен отказ Японии от Южного Сахалина и северных Курил.

Сигемицу удалось только сделать первые шаги по реализации своего проекта. Для начала он обратился к шведскому посланнику в Токио Видару Багге, которого попросил выступить в качестве посредника на возможных японо-советских переговорах. Однако в связи с уходом в отставку японского правительства дальше этого дела не пошло.

Пока наиболее дальновидные представители правящих кругов Японии обдумывали, какой ценой они смогут сохранить советский нейтралитет, советское руководство просчитывало цену своего участия в войне с Японией.

16.4. Цена участия в войне.

В июле 1944 года советский посол в Токио Яков Александрович Малик направил руководству Народного комиссариата иностранных дел СССР доклад «К вопросу о советско-японских отношениях (в настоящее время и в свете перспектив войны на Тихом океане между Японией, США и Англией)». На страницах данного доклада ставились вопросы «о возвращении Советскому Союзу Южного Сахалина — этого основного клапана для закрытия наших коммуникаций с Тихим океаном» и «о передаче Советскому Союзу всей гряды Курильских островов, преграждающих путь для выхода России в Тихий океан».

Доклад Я.А. Малика, вне всякого сомнения, оказал свое влияние на решения руководства СССР о цене советского участия в войне с Японией.

В октябре-ноябре 1944 года в государственном департаменте США на заседании межведомственного регионального комитета по Дальнему Востоку обсуждался вопрос о будущем Курильских островов. Участниками обсуждения были выделены южные, центральные и южные Курилы. Комитет по Дальнему Востоку единогласно принял рекомендацию, чтобы Южные Курилы остались в составе Японии. Что же касается Центральных и Северных Курил, то комитет постановил, что «в случае предъявления Советским Союзом претензий, рекомендуется передать эти острова под международный контроль с советской администрацией. Если Советский Союз не предъявит претензий, то японский суверенитет над ними должен продолжиться».

Позиция комитет по Дальнему Востоку не нашла поддержки у американского руководства и не оказала какого-либо влияния на подготовку Ялтинского соглашения, определившего цену советского участия в войне с Японией. Ведь США крайне нуждались в советской помощи на Дальнем Востоке. Без этой помощи война на Тихом океане вряд ли могла окончиться ранее 1947 года. Затягивание войны еще на два года стоило бы США и их союзникам огромных жертв и расходов. Таким образом, советской помощи в деле разгрома Японии американским руководством придавалось огромное значение. И за эту помощь наши американские друзья готовы были обещать нам что угодно.

14 декабря 1944 года посол США в Москве Уильям Гарриман по поручению президента Ф. Рузвельта встретился со Сталиным. Гарриману предстояло выяснить у советского лидера конкретные политические условия вступления СССР в войну с Японией. Выслушав американского посла, Сталин направился в соседнюю комнату, и принес оттуда географическую карту. «Он заявил, что Курильские острова и южный Сахалин должны быть возвращены России». В тот же день президент Рузвельт узнал о требованиях Сталина и изумился их умеренности. Ведь он совершенно справедливо опасался, что запрошенная советским руководством цена за участие СССР в войне с Японией может быть гораздо выше.

16.5. Ялтинское соглашение.

С 4 по 11 февраля 1945 года в Ялте была проведена конференция руководителей СССР, США и Великобритании. 8 февраля в резиденции президента США Ливадийском дворце состоялись переговоры между Сталиным и Рузвельтом. Среди проблем, обсуждавшихся советским и американским лидерами, был вопрос о вступлении СССР в войну с Японией.

11 февраля 1945 года в Ялте И.В. Сталиным, Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем было подписано следующее соглашение:

5 апреля 1945 года советское правительство объявило о денонсации советско-японского пакта о нейтралитете. А последовавшая 8 мая 1945 года безоговорочная капитуляция Германии продемонстрировала японскому руководству, что у Японии нет никаких шансов на успешное завершение войны.
14 мая 1945 года Верховный совет по руководству войной поручил министерству иностранных дел Японии осуществить ряд шагов с целью:
1. Предотвратить вступление Советского Союза в войну против Японии.
2. Добиться благожелательного отношения СССР к Японии.
3. Добиться мира с Англией и США при посредничестве СССР.

При этом японское руководство прекрасно понимало, что плата за посредничество СССР будет достаточно высокой. 9 мая 1945 года японский посол в СССР Сато сообщил в Токио, что Японии придется, как минимум, вернуть России Южный Сахалин.

Однако все попытки японского руководства найти приемлемый выход из войны не имели успеха. И сменивший Рузвельта Гарри Трумэн, и Черчилль, и Сталин стремились к полному разгрому и безоговорочной капитуляции Японии.

26 июля 1945 года руководители США, Великобритании и Китая приняли декларацию, призывавшую правительство Японии «провозгласить теперь же безоговорочную капитуляцию всех японских вооруженных сил и дать надлежащие и достаточные заверения в своих добрых намерениях в этом деле». В том же документе говорилось о том, что «японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и теми менее крупными островами, которые мы укажем».

8 августа 1945 года советское правительство заявило о присоединении к Потсдамской декларации и объявило войну Японии.